Когда судья перестает быть арбитром
Бесспорно, каждый человек (и судья – не исключение) не может быть беспристрастным в оценке своих собственных действий. Любой здравомыслящий адвокат, юрист понимает, что в принципе юридически неправильно и нелогично для судьи, рассматривающего дело, выносить решение по заявленному ему стороной отводу. Случаев удовлетворения таких ходатайств единицы.

Да и правом самоотвода судьи фактически не пользуются. Такие прецеденты в современной юридической реальности можно по пальцам рук пересчитать. Не всякий судья способен прилюдно себя «высечь».

Институт отвода судьи в УПК РФ и ГПК РФ (да и в ст. 25 АПК РФ) носит формальный характер и не является правовым инструментом для обеспечения беспристрастности суда. Речь идет о нелогичности и неэффективности механизма реализации этого института, закрепленного в законе, и о необходимости изменения законодательства на основе общепризнанных принципов права и зарубежного опыта.

При рассмотрении отвода самому себе судья перестает быть арбитром, отстраненно оценивающим доводы сторон. Он вынужден совмещать функции двух лиц: приводящего доводы в защиту правомерности собственных действий и решающего поставленный перед ним вопрос. А в этом случае судья не может сохранить объективность и беспристрастность.

Отсутствие в законе возможностей отдельного апелляционного обжалования отказных определений по отводам приводит к тому, что эти вопросы рассматриваются уже в последующих инстанциях, после вынесения приговора (решения). Однако отмененных по этим основаниям судебных актов современная практика не знает.

Несовершенство закона имеет печальные последствия
Указанное несовершенство закона зачастую имеет печальные последствия. Заявленный подсудимым или его защитником (стороной в гражданских и арбитражных процессах) отвод судье или коллегии судей обычно действует на них как красная тряпка на быка. Редкий судья способен отнестись к такому ходатайству как хладнокровный объективный процессуалист.

 Нередко судьи воспринимают любое заявленное возражение или ходатайство об отводе как прямое оскорбление в свой адрес. Соответственно, и их реакция «по праву сильного» оборачивается для доверителя не лучшим образом.

На подобную ситуацию указал в своей жалобе в КС РФ гражданин С.В. Овчинников, который просил признать неконституционными п. 1 ч. 1 ст. 61 («Обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу») и ч. 4 ст. 65 («Порядок рассмотрения заявления об отводе судьи») УПК РФ. По его мнению, данные нормы позволяют судье при фактическом признании его потерпевшим ввиду оскорбительных высказываний подсудимого рассматривать уголовное дело в отношении этого лица и не подлежать отводу.

Как мне видится, заявитель правильно обратил внимание на то, что эти положения УПК РФ предоставляют правомочие решать вопрос об отводе судьи тому же самому судье, которому он заявлен.

Ранее указанный гражданин обращался в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой указывал на вынесение приговора незаконным составом суда, поскольку в судебном заседании в адрес судьи, единолично рассматривавшего уголовное дело, одним из подсудимых были высказаны оскорбительные слова с применением нецензурной брани. Впоследствии данное лицо осудили за неуважение к суду. При этом судья не заявил самоотвод, отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты об отводе и продолжил рассмотрение дела, несмотря на то что, по утверждению заявителя, фактически являлся потерпевшим, был заинтересован в исходе дела и предвзято относился к подсудимым.

ВС РФ не усмотрел каких-либо обстоятельств, исключавших участие конкретного судьи в производстве по данному уголовному делу.

КС РФ не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению, заняв исключительно формальную позицию (основываясь на действующих положениях ст. 61, 62 и 64 УПК РФ) (определения КС РФ от 29 сентября 2015 г. № 1855-О и от 26 мая 2016 г. № 1121-О).

Однако грамотным процессуалистам совершенно ясно, что в изложенной судебной ситуации председательствующий в процессе судья, бесспорно, должен был взять самоотвод, а его фактическое поведение служит основанием для обращения заинтересованного лица в ЕСПЧ.

Печально, что КС РФ самоустранился от разрешения этой серьезной проблемы, видимо, исходя из постулата, что мы живем в правовом государстве и демократическом обществе, в котором действует независимая и самостоятельная судебная власть, а граждане и участники процессов испытывают исключительное доверие к суду. Однако, к сожалению, приходится в очередной раз констатировать, что это не всегда так.
 
«Не следует касаться личности противника»
Стоит отметить, что зачастую и наши подзащитные (доверители), а в некоторых случаях – и коллеги злоупотребляют правом отвода, переходя в соответствующих ходатайствах, как обиженные подростки, на личностные качества действующего, по их мнению, вне закона судьи. Некоторые особо «продвинутые» адвокаты, юристы, граждане идут дальше: подают жалобы в различные инстанции, а иногда вчиняют иски в отношении неугодного судьи, используя это обстоятельство для последующих заявлений о его отводе. Иногда ответчиками по делу выступают все судьи конкретного суда, и тогда отвод заявляется всему его составу, впрочем, безуспешно.

В этой связи полезно напомнить слова мэтра адвокатуры Ф.Н. Плевако: «Не следует касаться личности противника, даже если он сам нарушает это правило».

Как исправить порочную ситуацию?
В российском праве необходимо навсегда законодательно закрепить постулат о запрете судье «судить себя самого».

Мне видится, что достаточно внести изменения в УПК РФ (другие процессуальные кодексы) и Закон РФ от 6 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации», наделив полномочиями рассматривать заявленные отводы специальную коллегию, состоящую из трех лиц: судьи вышестоящего звена (другого суда), выборного представителя общественности и обязательно – члена адвокатской корпорации (или представителя Уполномоченного по правам человека в РФ). Вопрос об отводе должен разрешаться простым большинством голосов.


Для того чтобы избежать злоупотреблений при заявлении отводов, целесообразно ограничить такое право в каждой стадии количеством не более трех. Обязанность и дисциплинарную ответственность за невзятие судьей самоотвода надо закрепить в Законе РФ «О статусе судей в Российской Федерации » и Кодексе этики судьи.

Таким образом, как представляется, удастся включить механизм реализации конституционного права гражданина на судебную защиту его прав и свобод на основе состязательности и равноправия сторон, а также в соответствии с принципами независимости и беспристрастности судей (ст. 120 и ч. 3 ст. 123 Конституции РФ).

Переходным вариантом могло бы стать принятие законодателем норм о праве незамедлительного обжалования определений, вынесенных по результатам рассмотрения вопроса об отводе судьи.

Адвокатскому сообществу, как крайне заинтересованному в исправлении указанных недостатков закона, необходимо озвучить означенную проблему законодателям, выйдя с соответствующим мотивированным предложением.

Гражданам нужна гарантия беспристрастности российского суда, а адвокатам – уверенность в том, что возможно осуществлять эффективную защиту (представительство) исключительно с использованием правовых методов и инструментов.

Полагаю, что рано или поздно мы найдем поддержку в разрешении этой давно набившей оскомину и многочисленные шишки проблемы.