Мы живем в замечательное время, особенно в последние дни. Не буду упоминать о других сферах человеческой деятельности, я о своем наболевшем. О правосудии. Уже и Президент обратил внимание на неблагополучное положение с рассмотрением судебных дел. И председатель Верховного Суда пожаловался на то, что судьи не читают постановлений ВС и слишком часто прощают следователям их ошибки, вынося приговоры по делам, которые надо возвращать прокурору, необоснованно утвердившему обвинительное заключение и направившему дело в суд. Не собираюсь сейчас повторять здесь то, о чем уже не раз говорено. Хочу лишь обратить внимание на проблему, до сих пор остававшуюся в тени.

Незнание закона не освобождает от ответственности. Предполагается, что если закон опубликован для всеобщего сведения, то этого достаточно для самого строгого спроса с нарушителя. Читал, не читал – твоя забота. Однако одного факта публикации недостаточно. Закон и разъясняющие его решения высших судов надо понимать, а для этого одного только опубликования мало. Надо, чтобы законы и разъясняющие их решения высших судов были понятны для правоприменителей и попавших под тяжелую руку закона граждан. Для этого в свою очередь надо, чтобы правовые акты были изложены в общеупотребительных словах и выражениях. К сожалению, это требование не всегда соблюдается.

Несколько лет тому назад Конституционный Суд РФ отказал Федеральной палате адвокатов в праве обжаловать в Верховном Суде правительственное постановление о размере выплат защитникам по назначению потому, что представлять адвокатов и быть представителем адвокатов – это не одно и то же.

Совсем недавно Судебная коллегия Верховного Суда РФ признала орудием контрабанды картину известного художника, привезенную в Россию в Русский музей на экспертизу якобы без декларирования и уплаты таможенных платежей.

Под любым микроскопом представлять и быть представителем – это в русском языке равнозначные понятия, синонимы. И предмет контрабанды, конечно, – не орудие.

В соответствии со ст. 68 Конституции РФ государственным языком на всей ее территории является русский. В развитие конституционного положения о русском языке как государственном языке Российской Федерации п. 6 Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации» не допускается использование слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка. Пунктом 4 ст. 3 указанного закона установлено, что русский язык обязателен к использованию в конституционном, гражданском, уголовном и административном судопроизводстве. Из этого непреложно следует, что все суды России должны использовать слова и выражения в том значении, которое является общепризнанным, уже присущим этим словам и выражениям. При этом суд вправе определять смысл слов и выражений только в случаях, когда слово или выражение многозначны, что обусловливает необходимость определить, какое из значений следует выбрать. Никаких значений, не присущих русским словам и выражениям, присваивать им недопустимо (равно как и не признавать значений слов и выражений, в которых они употребляются в соответствии с языковыми нормами). Суды не творят языка, законы языка выше законов юридических, поскольку законы юридические пишутся на господствующем в обществе языке. Caesar non supra grammaticos. Источником знаний о точном значении, точном смысле слов и выражений являются толковые словари.

Возвращаясь к случаю признания предмета преступления орудием этого же преступления, обратившись к словарям, обнаружим, что такое толкование не соответствует общепринятому. Верховный Суд искусственно уравнял понятия «предмет» и «предмет преступления».

Толковый словарь русского языка, подготовленный С.И. Ожеговым и Н.Ю. Шведовой, изданный Институтом русского языка Российской академии наук определяет орудие как «1. Техническое приспособление, при помощи к-рого производится работа или какое-н. действие. О. производства. Сельскохозяйственное о. Орудия труда. Орудия лова (рыбацкие). 2. перен. Средство для достижения какой-н. цели. Язык – о. общения. О. в руках кого-н. (о том, кто покорно исполняет чью-н. волю» (Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Институт русского языка РАН, 2001. С. 460). Тот же словарь слову «предмет» дает следующее определение:

«ПРЕДМЕТ… 1. Всякое материальное явление, вещь.
П. неопределенной формы. П. первой необходимости. П. домашнего обихода. Предметы народного потребления.

2. Тот (та), на кого (что) направлена мысль, какое-н. действие, объект (во 2 знач.). П. спора. П. насмешек. П. обожания». (Там же, с. 580.)

По существу также определяются значения слов «орудие» и «предмет» в толковом словаре русского языка В.И. Даля:

«ОРУДИЕ … – всякое вещественное и невещественное средство, пособие, рычаг действий, все посредующее между деятелем и делом, инструмент или снаряд, машина, вручье, уручье, снасть» (Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2000. С. 438).

«ПРЕДМЕТ – все, что представляется чувствам: предмет вещественный или уму и воображенью: предмет умственный. Предметы умаляются для глаза по мере удаления их. Предмет желаний, стараний – цель. Предмет желаний, стараний – цель, намеренье. Возлюбленный, любовник» (Там же, с. 521.).

Предмет – слово, имеющее как минимум два значения: 1) обособленная вещь, обособленная часть материального мира; 2) цель, объект мысли, объект действия.

Орудие преступления – материальный элемент объективной стороны, тогда как предмет в значении обособленной вещи, на которую направлена мысль или действие, цель, обособленная часть материального мира – это материальный элемент объекта преступления. Предмет в первом значении этого слова – предмет как обособленная вещь – может быть орудием преступления: нож, пистолет, камень, которым нанесен удар по голове потерпевшего. Признание предмета преступления во втором значении этого слова – элементом орудия преступления – может привести к признанию орудием преступления не только ножа убийцы, но и трупа убитого им человека. Вряд ли можно согласиться с тем, что орудием является не только нож, которым режут яблоко, но и само это яблоко.

Их объединяет то, что они оба являются предметами. Различие же состоит в том, что предмет – более широкое понятие, каждое орудие – это предмет, но не каждый предмет является орудием. Предмет в первом значении этого слова становится орудием только тогда, когда он кем-то используется для какой-нибудь деятельности. Камень, лежащий на склоне горы, – тоже предмет, но орудием он станет только, когда его используют, чтобы нанести им удар, сбить замок с двери, разбить стекло в окне или еще для чего-либо подобного.

Представляется, что и в адвокатской практике при обжаловании судебных актов может оказаться полезным проанализировать эти акты с точки зрения их соответствия не только правовым нормам, но и нормам русского языка.