Предложения носят революционный характер
Надо сказать, что предложения носят весьма революционный, а в некоторой части даже радикальный характер, а потому у меня имеются объективные сомнения, что на данном этапе функционирования правоохранительной системы они могут быть реализованы. Правоохранительное лобби в нашей стране достаточно сильно, а большинство предлагаемых поправок может существенно отразиться на властных полномочиях органов уголовного преследования, которые, уже очевидно, будут активно противодействовать претворению данных инициатив в жизнь.

Предложений много, и большинство из них можно только приветствовать, поскольку они качественным образом повлияют на повышение гарантий прав и свобод не только предпринимателей, но и других лиц, подвергаемых уголовному преследованию.

Среди наиболее значимых из них я бы выделил следующие:
– расширение полномочий прокурора в части дачи согласия на возбуждение уголовного дела, проведение гласных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий, обращение в суд с ходатайством об избрании меры пресечения, выбор экспертного учреждения;
– введение суда присяжных по делам о преступлениях, предусмотренных ч. 4–7 ст. 159, ст. 159.1–159.6 УК РФ;
– приравнивание года в СИЗО к двум годам в колонии;
– передача расследования всех уголовных дел экономической направленности в один следственный орган;
– повышение в пять раз сумм, признаваемых крупным и особо крупным размерами согласно ст. 146, 158, 159.1 УК РФ, применительно к деяниям, предусмотренным гл. 22 УК РФ;
– декриминализация деяний экономической направленности, по которым судами не применяется наказание, связанное с лишением свободы;
– введение административной преюдиции для ряда статей экономической направленности, согласно которым привлечение к уголовной ответственности возможно лишь после неоднократного привлечения к административной ответственности;
– ограничение проведения оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий до возбуждения уголовного дела.

Следует отметить, что введение даже части предлагаемых поправок кардинальным образом снизит количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности, в особенности по делам об экономических преступлениях, повысит гарантии соблюдения прав и законных интересов граждан, разгрузит следственные изоляторы.

В этой связи следует приветствовать такие предложения, как расширение подсудности присяжных заседателей, декриминализация ряда деяний экономической направленности, приравнивание года в СИЗО к двум годам в колонии, расширение надзорных функций прокурора, повышение пороговых сумм крупного и особо крупного размеров для целей ряда статей УК РФ.

В своих текстах, которые публиковались в моем блоге на сайте «АГ», я уже неоднократно писал о необходимости введения всех вышеуказанных поправок как механизма защиты лиц, необоснованно привлекаемых к уголовной ответственности.

Я верю, что суд присяжных является самой справедливой формой уголовного судопроизводства, и, в случае наличия установки на справедливый суд, расширение подсудности присяжных – наиболее короткая дорога на этом пути.

Лишение прокуратуры большинства надзорных функций, как показала практика, являлось ошибкой. Прокурор должен быть хозяином уголовного процесса со стороны обвинения, а потому ему необходимы такие полномочия, как согласование возбуждения уголовных дел и ходатайств об избрании меры пресечения, возможность возбуждения уголовных дел. Без этих полномочий прокурор, по сути, не может полноценно реализовывать надзорные функции, которые он осуществлять должен, а единственным действенным инструментом влияния на предварительное следствие является процедура возвращения уголовного дела для производства предварительного расследования.

Давно назрела необходимость повышения порогового значения крупного и особо крупного размеров для целого ряда статей УК РФ. На это законодателя должны наталкивать новые экономические реалии. Например, пороговое значение, указанное в примечании к ст. 158 УК РФ, не менялось уже много лет, а инфляция за эти годы привела к тому, что рубль существенно обесценился с одновременным ростом цен на все товары и услуги. Очевидно, что в такой ситуации существующие пороговые значения устарели и их следует повышать. Предлагаемое повышение в пять раз лично мне кажется разумным.

Нельзя не приветствовать и приравнивание года содержания в следственном изоляторе к двум годам пребывания в колонии, что обосновано, во-первых, сокращением количества лиц, отбывающих наказание в колониях, а во-вторых, ужасающими условиями содержания в изоляторах, где находятся лица, которые пока еще не признаны виновными, но тем не менее вынуждены страдать и подрывать здоровье.

Некоторые инициативы вызвали сомнение
Не могу не отметить ряд моментов, которые у меня вызвали сомнение.

Прежде всего, авторы, видимо, понимая, что план в таком виде носит заведомо «непроходной», с точки зрения нынешних властей, характер, включили в него, наверное, для полной «непроходимости», ряд откровенно радикальных предложений, которые даже мне, адвокату, специализирующемуся на защите по уголовным делам, кажутся проблематичными. В частности, это касается введения административной преюдиции, на которой законодатель и правоприменитель уже один раз обожглись по прецедентному делу Дадина. На мой взгляд, административное правонарушение ни при каких обстоятельствах, в том числе при условии неоднократности, не может быть квалифицировано как преступление, поскольку это подрывает принципы справедливости и соразмерности наказания общественной опасности деяния, установленные уголовным законом.

Крайне скептически я отношусь и к возможности ограничения проведения оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий на стадии, предшествующей возбуждению уголовного дела. Безусловно, это должно сократить количество возбужденных уголовных дел, но не стоит забывать и о защите прав и законных интересов потерпевших от преступлений, ведь многие уголовные дела основаны на результатах данных, полученных в ходе доследственных проверок и оперативно-розыскных мероприятий.

Кроме того, все предложения направлены на защиту только отдельной категории граждан – предпринимателей, которым всякий раз (и обсуждаемые предложения не являются исключением) предлагается предоставлять преимущество перед другими категориями граждан, что подрывает конституционный принцип равенства перед законом.

В целом же, как уже отмечалось, инициативы по реформированию уголовного и уголовно-процессуального законодательства следует оценить позитивно. Мне думается, что они вызовут горячую поддержку у адвокатского и правозащитного сообщества. Остается надеяться, что такую же поддержку они встретят и у российского законодателя, но верится мне в это на данный момент, к сожалению, с трудом.