ПРАВО, ГАРАНТИРОВАННОЕ КОНСТИТУЦИЕЙ
Нарушение профессиональных прав адвокатов – это ограничение конституционного права их подзащитных на получение квалифицированной юридической помощи
Как сообщалось в № 18 (203) «АГ» и на сайте ФПА РФ1, 1 сентября 2015 г. член Комитета ГД ФС РФ по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Иван Сухарев внес в Государственную Думу законопроект «О внесении изменений в статью 15 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”», направленный на решение проблем доступа адвокатов в следственные изоляторы и помещения судов.
Напомним, что законопроект предлагает принять п. 2 ст. 15 данного Закона в новой редакции, согласно которой фотография на удостоверении адвоката должна быть заверена в порядке, установленном федеральным органом юстиции, а п. 3 дополнить положением о том, что удостоверение предоставляет адвокату право беспрепятственного доступа в помещения судов в связи с осуществлением профессиональной деятельности.
Иван Сухарев ответил на вопросы «АГ» о подготовке этого важного для адвокатского сообщества законопроекта и о своей депутатской деятельности.
– Иван Константинович, что побудило Вас внести в Госдуму этот законопроект?
– Давайте начнем с основ – конституционных принципов нашего государства.
Конституция РФ дает каждому право на получение квалифицированной юридической помощи. Адвокатура и адвокаты своей деятельностью обеспечивают это право, причем в уголовном процессе только адвокаты вправе защищать интересы подозреваемого, обвиняемого, задержанного. А для того, чтобы оказать квалифицированную юридическую помощь, адвокат должен иметь допуск к своим доверителям. И наш законопроект направлен на то, чтобы помочь гражданам, подвергающимся уголовному преследованию, реализовать свое право на получение квалифицированной юридической помощи.
Хочу отметить, что инициатива его подготовки исходит от адвокатского сообщества.
– Мне известно, что до избрания в Государственную Думу Вы были адвокатом АП Республики Башкортостан. В Вашей адвокатской практике были подобные проблемы? К Вам как к депутату Государственной Думы обращались за помощью в решении вопросов, которым посвящен законопроект, адвокаты из других регионов страны?
– Да, ко мне обращались коллеги из Москвы, у которых возникли проблемы с допуском в следственные изоляторы, другие закрытые учреждения, помещения судов, а также представители Федеральной палаты адвокатов.
Когда я был практикующим адвокатом, председателем коллегии (сейчас мой адвокатский статус приостановлен), с такими проблемами не сталкивался, потому что коллегия занималась в основном арбитражными делами. Но мне известно, что и в то время, если адвоката не хотели пустить куда-либо, способы обязательно находились. Это всегда сопровождало деятельность адвокатов, особенно тех, кто участвовал в резонансных делах, – им нередко препятствовали в доступе к подзащитным.
Но потом возникли и чисто технические преграды: отсутствует печать на удостоверении, ставится под сомнение статус самого удостоверения.
Мы – я и мои коллеги по фракции Либерально-демократической партии в Госдуме – считаем, что это недопустимо, и подготовили проект поправок в Закон об адвокатуре, которые устраняют препятствия, мешающие адвокатам посещать следственные изоляторы и проходить в помещения судов.
Считаю, что адвокатское сообщество должно поддержать этот законопроект путем проведения мероприятий, например круглых столов, и освещения в средствах массовой информации, потому что проблема, на решение которой он направлен, специфическая. На первый взгляд, она касается только адвокатов. Но надо понимать, что прежде всего она важна для тех, кто находится в местах заключения или под следствием, кто задержан сотрудниками правоохранительных органов.
Должен сказать, что это не первый из касающихся адвокатуры законопроектов, которые мы внесли.
В частности, в самом начале нынешнего созыва, в 2001 г., мы внесли законопроект о введении ответственности за игнорирование адвокатского запроса. Суть проста: есть обязанность ответить на запрос адвоката, но ответственности за ее невыполнение нет. Поэтому некоторые представители госорганов, других организаций, получая адвокатские запросы, их просто игнорируют. С этим я сталкивался в своей практике: направляешь запрос, а ответа не получаешь. Реальная состязательность процесса в такой ситуации невозможна.
Профильные комитеты Госдумы дали положительные отзывы на этот законопроект, но он не прошел, потому что отзыв Правительства был негативным.
– Когда Вы были избраны депутатом Государственной Думы?
– Я депутат VI созыва, избран 6 декабря 2011 г.
– Избирались ли до этого в какие-либо органы государственной власти или местного самоуправления?
– Нет. С 2009 г. я был координатором Башкортостанского регионального отделения ЛДПР. В этой партии состою с 1998 г., мне всегда очень нравился наш лидер – потрясающий человек, уважаемый Владимир Вольфович Жириновский, Заслуженный юрист России.
– К работе депутата Вас привела партийная работа?
– Да. Когда общаешься с людьми и видишь их проблемы, хочется улучшить их жизнь. По сравнению с адвокатом, у депутата, тем более федерального уровня, больше возможностей защитить их интересы, помочь им. Например, мы можем модернизировать законодательство, чтобы их жизнь стала лучше.
– Ваша депутатская деятельность связана с совершенствованием законодательства?
– Да, я работаю в Комитете по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, который возглавляет Павел Владимирович Крашенинников. В этом Комитете очень приятно и комфортно работать: здесь слышат голос оппозиции.
– Раньше высказывалось мнение, что законы принимаются не очень качественные потому, что среди депутатов Федерального Собрания недостаточно юристов.
– Не скажу, что сейчас юристов мало, но адвокатов действительно не так уж много. Самые яркие представители адвокатуры, я считаю, – это Андрей Михайлович Макаров и, конечно же, Владимир Николаевич Плигин. Они являются также председателями важнейших комитетов Госдумы.
– Когда Вы стали адвокатом?
– В 2001 г. Кстати, я потомственный адвокат. Мой отец – Константин Константинович Сухарев – председатель Башкирской окружной коллегии адвокатов, которая находится в Уфе. У него несколько иная специализация – в основном жилищное и семейное право.
– Ваш практический адвокатский опыт полезен в законопроектной работе? Можете привести примеры?
– Конечно, поскольку я работаю в профильном комитете, могу привести много примеров. В частности, законопроект, который мы внесли буквально на днях, – проект Федерального закона «О внесении изменений в статью 392 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации» – предлагает признавать вновь открывшимся обстоятельством в гражданских делах по обжалованию решений, вступивших в законную силу, не только приговор, но и иное нереабилитирующее решение, принятое в соответствии с требованиями УПК РФ.
Это может быть постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока привлечения к ответственности. В своей практике я не раз сталкивался с такими случаями: совершено правонарушение, квалифицированное как преступление небольшой тяжести, срок привлечения к ответственности за которое установлен непродолжительный, а по его истечении выясняется, что в основу постановления об отказе в возбуждении дела были положены сфальсифицированные доказательства. Обжаловать такой судебный акт нельзя. Основанный на фальшивке, он считается законным только потому, что нет приговора. Это недопустимо.
Вот другой пример, тоже связанный с моей практикой. Наиболее резонансный законопроект, который был внесен мной вместе с коллегами, – это проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации (в части усиления ответственности за хищение бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов)».
Сейчас в Уголовном кодексе есть статьи 285.1 «Нецелевое расходование бюджетных средств» и 285.2 «Нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов», максимальное наказание по которым – пять лет лишения свободы.
Мы предлагаем дополнить его статьями 285.4 «Хищение бюджетных средств» и 285.5 «Хищение средств государственных внебюджетных фондов», предусматривающими наказание вплоть до пожизненного лишения свободы, потому что ущерб экономике от хищений, совершаемых «под прикрытием» нецелевого расходования, огромный. Он исчисляется многими миллиардами и значительно превосходит ущерб, например, от коррупции.
Схема простая: обвиняемый утверждает, что перевел из государственных средств 10 миллиардов «не туда» просто по ошибке, отделывается «легким испугом» в виде условного наказания, а потом уезжает в Ниццу или в Майами, где его ждут эти 10 миллиардов, на которые он может безбедно существовать до конца своих дней.
Мы считаем, что в этой сфере должна быть предусмотрена самая серьезная ответственность: если человек будет знать, что ему грозит пожизненное лишение свободы, он десять раз подумает, прежде чем совершить подобное преступление.
Еще один законопроект, о котором хотелось бы упомянуть, направлен на то, чтобы избавить наших граждан, обжалующих судебные акты, от необходимости заверять в суде прилагаемые к жалобе копии. Заверить в суде копию судебного акта непросто: надо прийти в приемные часы, не забыв необходимые документы, постоять в очереди и т.д. Тем более сложно заверить копию тем, кто находится в местах лишения свободы. И мы хотим облегчить нашим гражданам процесс подачи жалобы, исключив хлопоты по заверению копий судебных актов.
– Иногда приходится слышать, что на второе чтение выносятся законопроекты с поправками, которые не обсуждались на первом чтении.
– Поправки всегда обсуждаются, но бывают обсуждения в рабочих группах, составы которых строго определены. Поэтому новшеством в законопроектной работе могу назвать круглые столы по обсуждению поправок ко второму чтению, проводимые в Госдуме по инициативе нашей фракции. Такие мероприятия помогают сделать этот процесс более открытым.
Недавно я организовал и провел круглый стол, посвященный проблемам третейского законодательства, по просьбе представителей третейского сообщества, которые не входят в рабочую группу по подготовке проекта федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации».
– Какую работу Вы ведете, когда уезжаете на родину?
– Принимаю граждан – моих избирателей. Смотреть на жизнь из окна служебного автомобиля – значить ее не видеть. Инициативы должны приходить снизу. Для того чтобы мыслить реальными категориями, депутат должен быть открыт людям, постоянно общаться с ними. Закон обязывает депутатов вести прием раз в месяц, но я делаю это намного чаще, а мои помощники принимают граждан постоянно. У нас в Башкирии действует 17 общественных приемных и открываются новые.
– Вы имеете в виду приемные партии ЛДПР?
– И мои приемные депутата, и приемные партии ЛДПР, и приемные Владимира Вольфовича Жириновского. Я единственный депутат Госдумы от ЛДПР в Башкортостане – республике, население которой составляет более четырех миллионов человек. И у всех свои проблемы, свои вопросы. Если мы видим, что проблема комплексная, то есть касается определенной группы людей, то стремимся проанализировать ее по всей стране, а когда выясняем, что она имеет федеральный масштаб, стараемся внести законопроект, который ее решит и таким образом улучшит жизнь наших граждан.
– Конкретный пример можете привести?
– Законопроект о переходе на зимнее время. Его внес Сергей Вячеславович Калашников, председатель Комитета Госдумы по охране здоровья, член фракции ЛДПР. Я был одним из инициаторов этого законопроекта. Его поддержали все депутаты, и он был принят в прошлом году.
– Если в Государственной Думе будет больше депутатов-адвокатов, это улучшит законотворческий процесс, как Вы считаете?
– Все зависит от личности, необходим индивидуальный подход. Конечно, у каждого депутата должны быть определенные профессиональные навыки. Но ведь наша деятельность в Государственной Думе не ограничивается уголовным, гражданским, арбитражным, процессуальным законодательством. Есть у нас и Комитет по аграрным вопросам, и Комитет по охране здоровья, и Комитет по науке и наукоемким технологиям, например. Если туда придет адвокат, думаю, это будет не совсем правильно. Полагаю, что наша страна как раз оттого и страдает, что не своим делом занимаются люди.
– Что Вы можете пожелать адвокатам, которые хотели бы баллотироваться в депутаты?
– Готовить себя к тяжелому труду и огромной ответственности.
