НЕНУЖНОЕ РАСКАЯНИЕ
При вынесении приговора суд не принял во внимание деятельное раскаяние и помощь следствию
Дело, о котором пойдет речь ниже, начиналось в «лучших традициях» борьбы с преступлениями, связанными с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Речь идет о таких традициях, как излишнее вменение, оказание давления на родственников, активное использование «карманных» адвокатов.
Фабула уголовного дела
Гражданин РФ, постоянно зарегистрированный и проживающий в г. Москве, имеющий постоянный, но неофициальный заработок, воспитывающий двоих детей в возрасте до 14 лет, ранее не судимый и не привлекавшийся, в том числе и к административной ответственности, за деяния, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, в 2014 г. в принадлежащем ему автомобиле был задержан сотрудниками МВД России при проведении ОРМ «Наблюдение». Во время задержания у него были изъяты гашиш, марихуана и амфетамин в крупном размере. Гражданин сообщил сотрудникам МВД, что по месту жительства у него также в целях сбыта хранятся наркотические средства и психотропные вещества в крупном размере, что и явилось поводом для дальнейшего обыска в жилище, в ходе которого запрещенные вещества были изъяты.
Объем изъятого позволял квалифицировать его действия как приготовление к сбыту наркотических средств и психотропных веществ в крупном размере.
При задержании гражданин дал изобличающие его показания и признал вину в полном объеме. При первом допросе в качестве обвиняемого он свои показания подтвердил полностью в присутствии защитника, назначенного следователем.
Позиция следствия
Ближе к концу предварительного следствия моему подзащитному было предъявлено обвинение, согласно которому ему инкриминировалось уже два самостоятельных идентичных эпизода – приготовление к сбыту наркотических средств и психотропных веществ в крупном размере. Первый эпизод касался изъятого при задержании в автомобиле, а второй – изъятого по месту жительства.
Любопытно, что излишнее вменение имело место не сразу же после возбуждения уголовного дела, как это часто бывает, а в самом конце предварительного следствия. Еще более любопытно, что второй эпизод преступной деятельности был также легко изъят из окончательного обвинения, как и появился в нем, – потребовалось всего лишь устно выразить следователю намерение обжаловать данную квалификацию в прокуратуру, поскольку действия моего подзащитного охватывались единым умыслом. В тот же день следователь согласовал со мной дату повторного визита в СИЗО для предъявления моему подзащитному окончательного обвинения, в котором оставался уже только один эпизод преступной деятельности.
О «карманных» адвокатах и этике
Как известно, «карманных» адвокатов у нас в стране достаточно, и все они работают за «откат» следователю в знак благодарности за то, что он вызвал именно этого, а не другого адвоката. Но, чтобы эта каста переросла все возможные принципы не только корпоративные, но и общечеловеческие, такого я, признаюсь, не встречал. Адвокат в рамках данного дела совершенно открыто заявлял родственникам подзащитного, что если ему будет выплачен «хороший гонорар» (стоимость двухкомнатной квартиры в Москве), то он передаст часть денег следователю, и тогда у задержанного гражданина «все будет хорошо». При этом родственникам рекомендовалось выполнять все поручения следователя (например, отвезти запросы по диспансерам, собрать характеризующий материал и пр.) не столько ради того, чтобы следователь выдал разрешение на свидание, а для «объективного расследования по делу».
Позиция защиты
На предварительном следствии вступить в дело мне удалось уже после того, как гражданин дал изобличающие его показания (как удалось впоследствии выяснить, этому активно содействовал защитник, назначенный следователем). На первом же свидании в СИЗО мой подзащитный принял решение настаивать на признательных показаниях, несмотря на обилие процессуальных нарушений. Таким образом, тактика защиты сводилась к собиранию доказательств, которые могли хоть как-то смягчить дальнейшую участь обвиняемого, и таких нашлось достаточно много – обширный характеризующий материал, письменные заверения работодателей о готовности обеспечить моего подзащитного работой (официальное трудоустройство), справки с места обучения детей о том, что успеваемость детей с момента задержания отца значительно упала, и другие доказательства. Кроме того, защита подчеркивала наличие двух детей (отец-одиночка), не достигших возраста 14 лет, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, сообщение номера телефона и имени лица, у которого были приобретены наркотические средства и психотропные вещества (эти данные даже не проверялись следствием), сообщение в момент задержания о том, что по месту жительства также хранятся наркотические средства и психотропные вещества.
Суд первой инстанции. Приговор
Рассмотрение данного дела в суде пришлось на середину 2015 г., когда Пленум Верховного Суда РФ значительно изменил судебную практику по делам о незаконном обороте наркотических средств и психотропных веществ. Как представляется защите, именно этими изменениями обусловлен столь суровый приговор, который вынесен по данному уголовному делу – 10 (!!!) лет по ч. 1 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Но основное значение при вынесении такого приговора имел, конечно же, человеческий фактор.
Позиция защиты сводилась к представлению суду всей совокупности смягчающих обстоятельств, доказыванию деятельного раскаяния. Защита просила также с учетом вышеизложенного изменить категорию преступления на менее тяжкую и применить отсрочку отбывания наказания в связи с наличием у единственного родителя малолетних детей на иждивении. Причем особое внимание защита уделила правилам назначения наказания. Так, в силу ч. 2 ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступление. Согласно ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Следовательно, наказание по ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не может превышать 10 лет лишения свободы, а с применением положений ч. 1 ст. 62 УК РФ – 6 лет 8 месяцев лишения свободы. Такая позиция защиты соответствовала и последнему (на тот момент) обзору судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2015).
Что касается факта деятельного раскаяния, то защитой были приведены следующие аргументы.
В соответствии со ст. 75 УК РФ деятельным раскаянием признается наличие в действиях лица, совершившего преступление, следующей совокупности обстоятельств: явка с повинной, способствование раскрытию и расследованию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда, причиненного в результате преступления, иным образом.
В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» по смыслу ч. 1 ст. 75 УК РФ освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием возможно при условии выполнения всех перечисленных в ней действий или тех из них, которые с учетом конкретных обстоятельств лицо имело объективную возможность совершить (например, задержание на месте преступления объективно исключает возможность явиться в правоохранительные органы с сообщением о совершенном преступлении, однако последующее способствование лицом раскрытию и расследованию преступления, возмещение им ущерба и (или) заглаживание вреда иным образом могут свидетельствовать о его деятельном раскаянии). При этом условие освобождения от уголовной ответственности в виде способствования раскрытию и расследованию преступления следует считать выполненным, если лицо способствовало раскрытию и расследованию преступления, совершенного с его участием.
Таким образом, обстоятельства дела с учетом всех смягчающих обстоятельств и отсутствие какого-либо противодействия органам предварительного расследования объективно свидетельствуют о наличии в действиях подсудимого всех признаков деятельного раскаяния.
На вышеуказанный приговор защитой была подана апелляционная жалоба, в удовлетворении которой судебная коллегия по уголовным делам отказала полностью.
Кассационная инстанция
Однако кассационная жалоба защиты возымела свое действие и была передана с уголовным делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, что в настоящее время является достаточно большой редкостью. В результате назначенное наказание осужденному было снижено на два года. Однако следует отметить, что, снижая наказание, суд кассационной инстанции руководствовался только тем, что, назначив максимально возможное наказание и признав в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, факт того, что подсудимый ранее не судим, положительно характеризуется по месту жительства, имеет на иждивении несовершеннолетних детей, раскаялся в содеянном, нижестоящие суды фактически оставили без учета совокупность смягчающих наказание обстоятельств при отсутствии отягчающих.
Иными словами, суд кассационной инстанции не признал наличие деятельного раскаяния, а также оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую и применения отсрочки отбывания наказания, а обосновал свое решение полностью на доводах, изложенных прокурором в своем выступлении.
Заключение
Такой исход дела, конечно же, можно охарактеризовать позитивно, поскольку доводы защиты хотя бы частично были услышаны и повлекли за собой смягчение участи осужденного, но не все средства защиты пока еще исчерпаны и остается надежда на справедливое рассмотрение данного дела Верховным Судом РФ.
