ЗНАТЬ ЗАКОН – ЛЮБИТЬ ЛЮДЕЙ
Норвежский адвокат Гуннар Нердрум с 17-летним опытом работы в Париже и правом адвокатской деятельности в России, арбитр третейских судов Осло, Стокгольма, Хельсинки, Санкт-Петербурга, Киева, Каира и заядлый путешественник, рассказал «АГ» о доходах адвокатов и судей в Норвегии, глобализации в адвокатской сфере и своих взглядах на профессию.
| Наша справка
Гуннар Нердрум – адвокат при Верховном Суде Норвегии и член Парижской коллегии адвокатов, партнер адвокатских фирм «Кабинет Тейлор» (Париж) и «Нердрум и партнеры» (Норвегия), бывший член Международного арбитражного суда при Международной торговой палате в Париже, арбитр Арбитражного института Торговой палаты г. Стокгольма, арбитр международных арбитражных судов в Осло, Хельсинки, Каире, арбитр МКАС при ТПП Украины, судья Третейского суда при Санкт-Петербургской ТПП.
В прошлом году Гуннар Нердрум был зарегистрирован Росрегистрацией под номерами 33 и 34 (за два государства) и получил право адвокатской практики на территории России по законодательству Франции и Норвегии. |
– Господин Нердрум, Вы занимаетесь адвокатской деятельностью в трех странах?
– В Норвегии я работаю в качестве адвоката при Верховном Суде. Когда судьба вслед за любимой женщиной привела меня во Францию, я стал учиться и получил в Париже полный статус французского адвоката. Не могу сказать, что часто выступаю перед французским судом, но это случается. Эту часть дел я обычно передаю коллегам, но интересы граждан своей страны во Франции я представляю. Например, сейчас веду дела норвежца, для которого покупка дома во Франции стала катастрофой. А в России я зарегистрирован в качестве иностранного адвоката и работаю там, где могу быть конкурентоспособен, – представляю интересы Норвегии и Франции. Но в судебном зале выступал лишь однажды – в Мурманском арбитражном суде. Конечно, я бы хотел получить полный адвокатский статус и в России, но пока это только мечта.
– Скажите, пожалуйста, какие трудности могут возникнуть в работе иностранного адвоката в России?
– Не знаю, может быть, я стал слишком опытным и отвечал бы на этот вопрос по-другому лет 10–15 назад, но сейчас я не вижу никаких проблем. Суды работают нормально, и адвокаты ведут достаточное количество дел. Однако законодательство меняется быстро, но в общем есть все условия для нормальной адвокатской деятельности, и каких-то особых отличий я не вижу.
– А как российскому адвокату можно начать работать в Норвегии?
– Есть точно такая же возможность зарегистрироваться в качестве иностранного адвоката, как и в России, и представлять интересы своей страны. Иностранные адвокаты могут получить разрешение Ревизионного совета на оказание юридической помощи в области иностранного и международного права. При этом они обязаны указывать свой профессиональный статус и национальность. Они могут вести дела в суде, но поскольку рабочий язык судов норвежский, то судья имеет право требовать, чтобы иностранный адвокат выступал в суде вместе с норвежским адвокатом. Иностранный адвокат должен предоставить полис страхования профессиональной ответственности и обязан соблюдать норвежские правила адвокатской этики.
 Для адвокатов из стран – членов ЕЭС процедура более проста. Им необходимо только уведомить Ревизионный совет о том, что они желают заниматься адвокатурой. Но и они обязаны указывать свой профессиональный статус и предоставить полис страхования профессиональной ответственности. Эти адвокаты могут оказывать юридическую помощь также в области норвежского права.
Для того чтобы получить полную норвежскую адвокатскую лицензию, требуется, чтобы адвокат из страны – члена ЕЭС занимался адвокатурой в Норвегии на протяжении как минимум трех лет, а также сдал экзамен, подтверждающий знание норвежского права.
Я знаю человека, зарегистрированного в Норвегии в качестве иностранного адвоката, который возглавляет в России представительство норвежской фирмы. Примеров, когда иностранец получал статус норвежского адвоката, я не знаю, но такой вариант вполне возможен.
– Каким образом вступают в адвокатуру норвежские юристы, и как устроено адвокатское сообщество?
– Процесс вступления в норвежскую адвокатуру похож на тот, который существует в России. Сначала – получение высшего юридического образования, потом – двухгодичный стаж и специальные курсы профессионального обучения, которые включают в себя лекции по темам практического характера, тренировочный судебный процесс и подготовку процессуальных документов. Курсы завершаются письменным экзаменом.
Органом, который обеспечивает контроль адвокатской деятельности, является Ревизионный совет. Сначала адвокатские лицензии выдавало Министерство юстиции, но многие считали неправильным, что исполнительная власть контролирует адвокатуру. Поэтому с 1995 г. и по сегодняшний день адвокатские лицензии выдаются Ревизионным советом, который является независимым управляющим органом и состоит из трех членов, назначенных Королем. Руководителем Совета назначается адвокат, а один из членов Совета должен быть аудитором.
Решения Совета можно обжаловать в Комитет по лицензированию адвокатов, который также состоит из трех назначенных Королем членов, из которых один является судьей, а еще один – адвокатом.
В отличие от России и многих других стран адвокаты Норвегии не входят в самоуправляемую корпорацию. У нас существует Ассоциация адвокатов Норвегии, членство в которой не обязательно, но более 90 % практикующих адвокатов являются членами ассоциации. На практике эта организация играет ту же роль, что и Федеральная палата адвокатов в России.
 – Могут ли юристы, не имеющие статуса, представительствовать в суде?
– Юрист может защищать интересы своего работодателя либо выступать в суде от имени членов своей семьи, но получать гонорар за оказание профессиональных услуг может, как правило, только человек с адвокатским свидетельством.
– Как складываются отношения адвокатуры с судом, прокуратурой, государством?
– Конечно, по определенным делам возникают разногласия, дебаты в зале суда – это нормально. Но в целом у нас хорошие отношения с этими структурами. Правда, полиция в судебном процессе в Норвегии играет гораздо большую роль, чем милиция у вас.
Что касается государства, то Ассоциация адвокатов ведет с ним постоянный диалог. На бесплатную юридическую помощь в бюджете на 2008 г. выделено гораздо меньше средств, чем в предыдущие годы. Это, естественно, вызвало недовольство адвокатов. В прошлом были даже забастовки. А раз в год комитет по юридическим вопросам в Парламенте встречается с представителями адвокатской ассоциации.
– Как организована система бесплатной юридической помощи?
– Для оказания бесплатной юридической помощи адвоката назначает либо суд, либо губернатор. Система оплаты – почасовая, причем назначающий орган может поставить временные ограничения по конкретному делу, например, не более 10 часов бесплатной помощи. Первый час работы оплачивается клиентом. Ставка по бесплатной юридической помощи составляет 850 крон (1 евро ~ 8 норвежских крон). Адвокаты официально заявляют, что это мало, но, я думаю, с учетом общего уровня цен это не так плохо.
 – С Россией сравнивать не будем, а как обстоят дела с оплатой бесплатной юридической помощи во Франции?
– В Норвегии лучше. Во Франции по бесплатной помощи адвокат получает определенную сумму за определенное дело, которая составляет меньше, чем при почасовой оплате. Французские адвокаты считают, что гонорар покрывает лишь работу по оформлению ходатайства о бесплатной помощи.
– Какая система оплаты адвокатских услуг используется в Норвегии – фиксированная или почасовая?
– Раньше адвокат назначал определенный гонорар за конкретное дело, но за последние 20 лет почасовые ставки распространились повсюду. Это связанно с глобальной компьютеризацией – современные технологии позволяют включить в счет клиента все потраченное на него время с точностью до секунды. Правда, тут же появляются данные, говорящие о 2000 или даже 2500 часах, зарегистрированных на клиентов, во что с трудом верится, – это очень много. Здесь либо адвокаты работают круглосуточно, либо это фальшивые цифры. И в разных компаниях цены разные – тысяча, две и даже три тысячи крон за час. Таким образом, адвокаты крупных фирм, особенно столичных, зарабатывают очень хорошо.
Правда, нужно отметить, что доход адвоката во многом зависит от его помощников. Чтобы стать партнером в юридической фирме, молодой адвокат должен доказать свою «прибыльность», «зарабатывающую» способность. Предположим, он работает 1500 часов за 1000 крон в час. Таким образом, годовой доход, который он приносит в фирму, составляет 1,5 миллиона крон. Из этих денег его оклад – 500–600 тысяч крон, а 900 тысяч получает партнер. Соответственно, если у адвоката, например, три таких помощника, он получит почти три миллиона крон в год, не считая дохода от собственных дел.
 Все это влияет на репутацию фирмы, потому что ежегодно публикуются данные о прибыли компании, и это рождает гонку и между компаниями, и между адвокатами внутри компании.
– Существует ли в Норвегии гонорар успеха?
– Нет, скорее наоборот. Адвокат может назначить клиенту определенную сумму за свои услуги, а потом, в случае полного поражения, ее снизить.
– Вы назвали прибыли крупных фирм в крупных городах, а каков средний уровень?
– В среднем, по статистике, приблизительно 110 000 евро в год. В моем родном городе Тромсё годовая прибыль адвоката, по последним опубликованным данным, была меньше, чем у судьи апелляционной инстанции, и чуть больше, чем у судьи первой инстанции. Если учесть, что у судей при этом есть больничные и пенсионное страхование, то судьи зарабатывают больше. Такая стабильность, конечно, привлекает многих адвокатов, и тогда они уходят в суды. Мой сын, например, проработав 17 лет адвокатом, ушел в судьи и не собирается возвращаться. Никаких общих ограничений относительно родственников-адвокатов, как у вас, в Норвегии нет.
– Вы ведь сами неоднократно выступали в роли судьи в третейских судах разных стран. Меняется ли как-то взгляд адвоката на процесс после того, как он примерил на себя судейскую мантию?
– Безусловно, это очень интересный опыт. Когда ты судишь – думаешь по-другому, но стоит только снять судейскую шапочку и снова стать адвокатом, как все возвращается на круги своя.
 – Европа объединилась, люди свободно перемещаются из страны в страну, не привязывая работу к месту жительства. Как это влияет на характер предоставления юридических услуг?
– Глобализация распространяется и в адвокатской сфере – на национальные рынки приходят большие англо-саксонские организации. Например, в Париже среди 20 самых крупных адвокатских образований – 17–18 – англосаксонские, а местных – единицы. Большие организации хорошо платят и могут привлекать лучших выпускников, заниматься наиболее прибыльными делами, тогда как традиционным адвокатам достаются большей частью уголовные и мелкие гражданские дела.
Я не против больших иностранных фирм, но считаю, что квалифицированную помощь может оказать именно адвокат, получивший статус, отвечающий тем требованиям, которые предъявляются к адвокату в данной стране. Так что приглашать фирмы для представления своих интересов можно, но они должны принимать национальные стандарты. Все-таки адвокатура – это не промышленность, в которой каждый может выпускать что угодно по своей технологии.
– Какими качествами должен обладать человек, решивший посвятить себя адвокатуре?
– (с улыбкой) Про это уже столько сказано… конечно, нужно знать закон, интересоваться правом, постоянно учиться и повышать квалификацию. В адвокатской практике очень важна специализация, узкий специалист даст более профессиональную помощь. Но в то же время и общая практика должна быть, чтобы специалист, скажем, по налоговому законодательству мог пользоваться теми законами, которые косвенно соприкасаются с его темой. Ну а из чисто человеческих характеристик – адвокат должен быть активным и открытым, должен считать чужие проблемы интересными и с энтузиазмом за них браться, а не каждый раз вздыхать: «Очередное дело… очередная забота, которую люди не могут решить самостоятельно». А если обобщить – адвокат должен любить людей.
Беседовала Марина САМАРИ,
корреспондент «АГ»
"АГ" № 17, 2008
Назад
|
