Ювенальная юстиция, декларируя защиту прав детей, создает угрозу для института семьи. Безусловно, у нас есть родители-преступники, с которыми надо бороться. Но для этого нужно улучшать работу профильных ведомств, а не создавать новое ведомство, которое будет уничтожать семью и ее ценности.
Что такое «ювенальная юстиция»?
Наиболее полное определение названного института содержится в официальном государственном докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2006 г. (9 февраля 2007 г.): «Ювенальная юстиция – система правосудия для несовершеннолетних, нацеленная на профилактику правонарушений в их среде, на профессиональный и комплексный подход к их возрастным особенностям и в целом на безусловное и приоритетное обеспечение прав, свобод и законных интересов каждого ребенка.
Основные принципы ювенальной юстиции – индивидуализация и гуманизм. Вынесение правильного судебного решения, способствующего благополучию и защите интересов ребенка, требует выявления условий жизни и воспитания несовершеннолетнего, личностных характеристик ребенка и родителей, особенностей взаимоотношений ребенка с окружающими. С этой целью при рассмотрении дел в отношении несовершеннолетних должны привлекаться социальные работники, специалисты-психологи».
В приложении к постановлению Московской городской Думы от 18 апреля 2007 г. № 62 говорится иное: «Система ювенальной юстиции – это не только специализированные суды в отношении подростков-правонарушителей, но и суды по рассмотрению гражданских дел, затрагивающих интересы несовершеннолетних, а также другие органы системы профилактики правонарушений и безнадзорности несовершеннолетних».
В Федеральной целевой программе «Молодежь России (2001–2005 годы)» (утв. постановлением Правительства РФ от 27 декабря 2000 г. № 1015) предусмотрено «создание системы ювенальной юстиции в целях обеспечения правовой защиты подростков и молодежи».
Заметим, московские власти определяют ювенальную юрисдикцию значительно шире федеральных. На федеральном уровне пока декларируется только специализация судов.
Все необходимое уже есть
Еще в советское время там, где было возможно по количеству судей (например, в Мосгорсуде), такая специализация всегда имела место и себя, безусловно, оправдывала. Для привлечения педагогов и психологов и сегодня нет никаких препятствий. Индивидуализация наказания, безусловно, уже имеет место. Гуманизма в отношении несовершеннолетних хватает.
Для выделения в крупных судах отдельных судей и привлечения психологов и педагогов никаких законодательных переустройств судебной системы не требуется. А особые «детские» органы для всех остальных заявленных «ювенальщиками» задач не только существуют, но и активно работают. Называются они «органы опеки и попечительства», «комиссии по делам несовершеннолетних», ссть и другие. Если кто-то считает, что все они работают неважно, давайте улучшать.
Если не получается улучшить даже тот аппарат, что есть, почему вдруг можно ожидать, будто новая централизованная система идеально заработает и все проблемы решит? Нет оснований для таких ожиданий.
Насчет повсеместного введения для несовершеннолетних отдельных судей тоже надо сначала хорошо подумать. У нас значительное число судов имеют по три-четыре и меньше (!) судей. Из них все уголовные и административные дела ведут один-два.
В таких районах отдельный «детский» судья пока явно не будет загружен, и как бы «детский» судья не начал стимулировать компетентные органы искать ему работу.
А если за малостью контингента ювенальных судей учредить только в областных центрах, то придется деткам ездить из своей деревни в далекий город. Доезжать они, понятно, сами не станут. И их придется «этапировать».
Иначе говоря, для целей, заявленных на федеральном уровне, никакого изменения судоустройства не требуется. Вполне можно обойтись существующими органами, наладив их работу.
Опасность нововведения
Есть и иная опасность внедрения у нас западных институтов.
Сегодня чиновник органов опеки попадает со своим делом о лишении родительских прав к «участковому» судье по гражданским делам, человеку с «незамыленным» на однотипных «детских» делах взглядом на вещи, а главное к лицу, не связанному с органами опеки и попечительства слишком близкими личными отношениями. И даже в этом случае органам опеки суды отказывают очень редко.
А теперь представьте себе в условиях России следующий «междусобойчик» – три-четыре дамы: чиновник опеки, психолог, педагог и судья. Каждый день вместе в одной комнате. Как вы думаете, возможен тут отказ чиновнику, которому нужно решать свои личные задачи, давать план (в этом году защищено от родителей на 10 детей больше, чем в прошлом!), показывать работу? Да никогда!
Помню телефонный звонок моей доверительницы из маленького суда сельского района одной из сопредельных с Москвой областей:
– Рассмотрение закончено. Все удалились в совещательную комнату для вынесения решения.
– Как так все? Судья же рассматривает такие дела единолично?!
– Все! Судья, прокурор, глава администрации и начальник земельного комитета…
|
Тут еще и коррупционная составляющая просматривается. Отобранные дети после определенных правовых процедур могут использоваться «на экспорт» для целей усыновления иностранцами. А контингент будет через промежуточный местный детдом поставлять ювенальная юстиция как мощный и бесконтрольный насос.
Вы скажете, причем тут лишение родительских прав и отобрание ребенка, когда речь пока идет только о системе особых судов для несовершеннолетних правонарушителей?
Поверьте, это только для начала. Московская дума уже собирается передать в ювенальные суды все дела, касающиеся детей, включая гражданские. А потом ювенальная юстиция, как и любая управленческая структура, сама себе будет искать работу и расширять сферу деятельности.
Это неизбежно, и именно такой путь прошли Франция, где разлучение детей с родителями стало чуть ли не фетишем всей политики в области воспитания подрастающего поколения, и другие страны цветущей ювенальщины.
В статье 77 Семейного кодекса РФ говорится, что можно отобрать ребенка у родителей «в случае угрозы его жизни и здоровью».
А как вам такая картина? «Ах, вы не хотите делать прививки, когда в
Таджикистане полиомиелит? Завтра иду в суд за санкцией на передачу
ребенка в детский дом. Зачем я буду брать на себя ответственность за его
здоровье?»; «Какой еще Великий пост? Ребенок должен питаться так, как
предписывает Институт питания!»; «Ах, вы его шлепнули? Физические
наказания травмируют психику! Отдадим в детдом». И дружественные
ювенальные суды, как при арестах, проштампуют ходатайства
безответственных чиновников опеки.
|
Разрушение семьи
Кроме того, система ювенальной юстиции по своей сути неизбежно настроена против семьи, против ее стержневых ценностей, против ее независимости от влияния общества, поскольку сам принцип ювенальщины раз и навсегда презюмирует, что государству всегда виднее, что для ребенка лучше.
Я считаю большим плюсом то обстоятельство, что сегодня в России система органов, взаимодействующих с семьей по поводу детей, дезинтегрирована. Школа отдельно, медицина отдельно, органы опеки – сами по себе, комиссия по делам несовершеннолетних – сама по себе, есть и другие.
Все они, каждый по-своему, сегодня согласно Семейному кодексу нацелены на помощь семье. И ни один из названных госорганов пока не ставит себе целью заменить семью или тотально ее контролировать, так как у каждого свои более узкие цели и задачи.
Если же собрать их всех в один кулак, в одно ведомство, да еще под авторитетом судебной системы, и законодательно возложить на эту систему ответственность за детей, семье – конец!
Убийство семьи произойдет через вмешательство в ее деятельность, через отрицание ее основополагающих ценностей, среди которых право на выбор методов воспитания и образования, право на выбор образа жизни в конечном счете. Думаю, быстро дойдет до права на выбор мировоззрения.
Не удивительно, что защитница семейных ценностей Русская православная церковь в лице официального «голоса» патриархата протоиерея Всеволода Чаплина бьет тревогу: «Возникает система, стимулирующая детей жаловаться на собственных родителей, то есть, по сути, система доносительства».
Доносительство детей на родителей якобы в борьбе за свои права, как во Франции, Финляндии, Голландии, далее везде, – это, я бы сказал, побочный эффект ювенальщины, и не самый важный. Недопустим сам факт противопоставления интересов детей и родителей в семье на законодательном уровне.
Нет сомнений, что есть у нас родители-преступники. Родителям-преступникам, как и детям-преступникам, нужно противостоять, с ними можно и нужно бороться. Надо улучшать работу профильных ведомств. А вот создавать ведомство для борьбы с семьей и ее ценностями не стоит.
Как отличить родителя-преступника от родителя, самостоятельно выбирающего методы воспитания и мировоззрение для ребенка, пусть даже и шлепающего ребенка или (о, ужас!) заставляющего его в воспитательных целях работать на огороде? С помощью здравого смысла и с учетом национального уклада. Это как с проблемой изнасилования жены мужем. Как с проблемой кражи имущества внутри семьи. Полная аналогия!
Недопустимо рассматривать действия членов семьи в отношении детей без учета их особого статуса – статуса родителей, бабушек, дедушек. И вот тут действительно нужны изменения законодательства или хотя бы разъяснения Верховного Суда для более отчетливого закрепления этих особенностей. Особенностей русского национального уклада, укладов народов России, а не абстрактных «общемировых ценностей», сформулированных изначально протестантским, а сегодня так называемым «постхристианским» Западом.
Алексей КУПРИЯНОВ,
адвокат, почетный юрист г. Москвы
"АГ" № 16, 2010