ЗАЩИТА БЕЗ ЗАЩИТЫЗаконодатели продолжают «кошмарить» адвокатуру»
Год Быка начался в условиях кризиса. И не только экономического, но и кризиса в сознании законодателей, продолжающих вносить в Госдуму поправки к законам, направленные на ужесточение норм и правил, которыми регламентируется деятельность российских адвокатов.
В январе 2009 г. депутаты-единороссы Валентин Бобырев, Михаил Гришанков и Алексей Розуван, а также член фракции ЛДПР Андрей Луговой предложили внести в статьи 16 и 18 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» поправки, которые призваны значительно усложнить общение адвокатов с подзащитными в следственных изоляторах.
Поправки предусматривают, что адвокаты смогут пользоваться компьютерами, телефонами и другими техническими средствами только с письменного разрешения начальника СИЗО или его заместителя. Помимо этого законопроект предусматривает установление системы обязательного видеонаблюдения за непосредственным общением адвокатов со своими подзащитными. Если будет зафиксирована попытка передать подозреваемому или обвиняемому запрещенные предметы, вещества или продукты питания, а также сведения, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, свидания предлагается прерывать досрочно.
Депутаты считают, что нововведения помогут предотвратить уничтожение доказательств, а также снять иные возможные препятствия при уголовном производстве. На самом деле авторы законопроекта пытаются закрепить в федеральном законе отмененный в октябре 2007 г. Верховным Судом РФ пункт 146 Правил внутреннего распорядка СИЗО, утвержденных приказом Минюста от 14 октября 2005 г. № 189, в части установления ограничительных условий проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с защитником.
Верховный Суд признал, что такие ограничения недопустимы, поскольку они не предусмотрены законом. Однако администрация СИЗО, как правило, продолжает требовать, чтобы адвокаты сдавали ноутбуки и мобильники, делая вид, что ей ничего не известно о решении Верховного Суда, и снимает свои требования только в том случае, если адвокаты предъявляют копию судебного решения.
Попытка возвести в ранг закона норму, которая препятствует деятельности адвокатов, делая их полностью зависимыми от руководства следственных изоляторов, противоречит не только принципам уголовного права, провозглашающим состязательность сторон, но и конституционному праву каждого на получение квалифицированной юридической помощи.
Если следователь, допрашивающий обвиняемого в СИЗО, вправе иметь при себе и диктофон, и мобильный телефон, и ноутбук, то такое же право должно быть у защитника. И не надо заранее предполагать, что только обвинение способствует нахождению истины, тогда как защита этому препятствует. Истина и позиция обвинения – это совсем не одно и то же. Хочется верить в то, что это понимают и учтут депутаты, которые будут рассматривать предложенные поправки, в то, что депутаты будут защищать конституционные принципы, а не обвинительный уклон.
Посягательство на адвокатскую тайну
Такой оптимизм навеян судьбой других поправок, поступивших в Госдуму еще в середине прошлого года. Изменения в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», предложенные Владимиром Путиным еще в ранге Президента России, предполагали наделение Росрегистрации полномочиями требовать созыва внеочередного Всероссийского съезда адвокатов и обращаться в суд с заявлением о прекращении статуса адвоката в случае, если совет адвокатской палаты не рассмотрел соответствующее представление либо принял решение об отказе в его удовлетворении.
Кроме того, в соответствии с президентскими поправками представление территориального органа Росрегистрации о прекращении статуса адвоката должно было рассматриваться адвокатской палатой не три, а один месяц. А для выяснения обстоятельств, являющихся основанием для прекращения статуса адвоката, органам Росрегистрации предполагалось предоставить право запрашивать необходимые материалы, связанные с участием адвоката в конкретных делах, а также получать соответствующие объяснения от защитников.
Представители адвокатского сообщества расценили такую законодательную инициативу как посягательство на независимость адвокатуры и выразили надежду, что депутаты отвергнут принятие «антиконституционного закона».
Принятие поправок в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» приведет к более активному контролю за работой защитников со стороны государства и скажется на эффективности защиты прав и законных интересов их доверителей, заявил глава Гильдии российских адвокатов Гасан Мирзоев. А профессор юридического факультета МГУ Елена Лукьянова назвала предложенные поправки очередным способом избавиться от неугодных адвокатов.
С такой позицией согласились не только депутаты, но и сотрудники Правового управления Госдумы. В своем заключении они раскритиковали законопроект, отметив, в частности, что «проектная редакция пункта 6 статьи 17 закона об адвокатуре, предоставляющая территориальному органу государственной регистрации право запрашивать у судов, правоохранительных органов, иных государственных и муниципальных органов материалы, связанные с участием адвоката в защите (представительстве) интересов доверителя, а также право получать соответствующие объяснения от адвоката, требует согласования со статьей 8 того же закона, в соответствии с которой любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю, относятся к адвокатской тайне». Кроме того, по проекту имелись замечания юридико-технического характера. В результате данный законопроект не дошел даже до первого чтения.
Урезанный статус
Однако в самом конце прошлого года в рамках инициированного Президентом Дмитрием Медведевым национального антикоррупционного плана были приняты и вступили в силу поправки в целый ряд законов, в том числе в Уголовно-процессуальный кодекс РФ. На фоне широко обсуждавшегося законопроекта о противодействии коррупции поправки в УПК, касающиеся порядка привлечения к уголовной ответственности так называемых спецсубъектов – депутатов, сенаторов, судей, прокуроров, следователей и адвокатов, оказались почти не замеченными. Между тем именно они вызвали обоснованное недовольство адвокатского сообщества, фактически не участвовавшего в обсуждении внесенного Верховным Судом РФ законопроекта.
Президент Адвокатской палаты г. Москвы Генри Резник высказал мнение, что лишение адвокатов иммунитета может стать причиной необоснованного уголовного преследования многих его коллег. В то же время знаменитый адвокат признал, что «суды всегда довольно легко давали заключение о наличии признаков преступления в действиях адвокатов». Но потом, по его словам, большинство этих дел прекращалось. Тем не менее Резник уверен, что отмененная норма была пусть незначительной, но все-таки работающей гарантией от незаконного уголовного преследования адвокатов. А теперь стремление «укоротить» строптивых адвокатов со стороны их процессуальных противников в лице районных следователей не встретит никакого заслона.
Однако аргументы Пленума Верховного Суда, ставшего инициатором данного закона, тоже заслуживают внимания. Председатель Верховного Суда РФ Вячеслав Лебедев полагает, что у спецсубъектов остается дополнительная защита, поскольку «чтобы в отношении такого лица возбудить уголовное дело, следствие должно сначала обратиться за разрешением в соответствующие инстанции – Госдуму, Совет Федерации, ВККС и так далее. Зачем еще одна дополнительная стадия? Она только тормоз, преграда для правосудия». Отныне такого разрешения не нужно – в отношении прокурора, следователя и адвоката дело может быть возбуждено напрямую руководителем того или иного следственного органа Следственного комитета при прокуратуре (СКП).
По общему мнению судей, эта стадия не столько защищала судей, депутатов или адвокатов, сколько предопределяла последующее решение нижестоящего суда. Вот что сказал автору этих строк судья Верховного Суда РФ Пётр Кондратов:
«Давая заключение о наличии признаков преступления в действиях судьи, депутата или другого лица, суд, во-первых, принимает на себя функции обвинения, так как выражает определенное отношение к тем подозрениям, которые выдвигаются следствием, поддерживает их в случае обвинительного заключения. Во-вторых, суд предрешает будущий приговор или будущее постановление о прекращении уголовного дела, связывая не только органы следствия, но и своих коллег-судей. Особенно в том случае, когда заключение о наличии признаков преступления дается Верховным Судом, а дело будет разрешаться в районном суде».
Однако в такой ситуации наименее защищенными оказались именно адвокаты. Ведь против следователей и прокуроров возбуждать дело может руководитель вышестоящего подразделения СКП. Тогда как обвинение в отношении любого адвоката может быть выдвинуто руководителем всего лишь районного или городского подразделения СКП. Поэтому законодателю следовало бы прислушаться к мнению Генри Резника, который считает, что нужно срочно вносить изменения в статью 448 УПК, чтобы возбуждать уголовное дело в отношении адвоката имел право только руководитель следственного органа уровня субъекта Федерации, а никак не районного уровня. Только тогда адвокаты в случае конфликта с коллегами из СКП могут избежать сфабрикованных обвинений.
Константин КАТАНЯН,
директор Института политико-правового анализа
"АГ" № 3, 2009
Назад
|
