КУСОЧЕК УПК ДЛЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО СУПА

УПК – не священная корова. Однако важно, чтобы после поправок он одинаково прочно стоял на четырех столпах, каковыми являются следствие, прокурорский надзор, суд и адвокатура

13 ноября в Санкт-Петербурге было проведено заседание круглого стола «Современные проблемы уголовной адвокатуры», организаторами которого выступили Комитет Совета Федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества и Федеральная палата адвокатов РФ. В числе спикеров был заместитель председателя Комитета Константин Эдуардович Добрынин. Мы попросили его ответить на вопросы, волнующие читателей «АГ».

– Вы подготовили блиц-проект федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». Там содержатся действительно важные и нужные новации, призванные обеспечить права задержанных и значительно облегчить работу и следователей, и адвокатов. Что стало главным побудительным мотивом разработки этого законопроекта?

– Это далеко не первая наша с коллегами Клишасом и Тюльпановым законодательная инициатива, касающаяся изменений в уголовном судопроизводстве, и она не носит спонтанный характер.

Так, в мае были внесены поправки, предоставляющие подозреваемому или обвиняемому, в отношении которого применена мера пресечения в виде домашнего ареста, право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа. Поправка, внесенная в июле, предусматривает уменьшение размера залога при преступлениях небольшой и средней тяжести до 50 тыс. рублей. В сентябре появилась поправка, предполагающая в связи со смертью или тяжелым заболеванием близких родственников возможность предоставления подозреваемому (обвиняемому, подсудимому), в отношении которого применена мера пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, краткосрочного выезда (соответственно из следственного изолятора или места отбывания домашнего ареста).

Сейчас мы подошли к моменту задержания гражданина и решили немного уточнить процедуру, чтобы принципы состязательности в уголовном процессе все-таки носили императивный характер, их процессуальные формы были уточнены, а следователь не превращал дискрецию в процессуальный произвол. Поэтому и обязательное присутствие адвоката при составлении протокола задержания, и право на телефонный звонок не позднее двух часов с момента фактического доставления подозреваемого или составления протокола задержания – это логичные уточнения уголовно-процессуального закона в интересах защиты конституционных прав граждан.

– Почему вне закона остались предложения, связанные с ограничениями заключения человека под стражу? Ведь вполне логично было бы отладить заодно и механизм, связанный с избранием меры пресечения.

– Всему свое время, давайте наберемся терпения. Мы сейчас проводим фактически аудит действующих норм УПК на предмет, я бы сказал, устранения правовых абсурдов или перекосов процесса в чью-то сторону. Я уже говорил, что уголовный процесс стоит на четырех опорах – следствии, прокурорском надзоре, суде и адвокатуре. Если будет перекос, стол рухнет и придавит граждан, а основная задача государства – защита прав и интересов людей.

– Есть ли у законопроекта противники, явные или скрытые?

– Полагаю, что оппоненты появятся, как и у любой правильной инициативы, но, поскольку мы говорим о состязательности процесса, а любое состязание должно быть честным и не допускать процессуальных люфтов, оппонировать нашей инициативе будет непросто. Либо это будет нечестная игра, и тогда, я уверен, трибуны в виде гражданского общества и неравнодушных юристов нам помогут, так как наши поправки в интересах любого человека, даже если он сейчас работает следователем. Жизнь – она многогранна и порой неожиданна.

– На круглом столе в Санкт-Петербурге, посвященном проблемам уголовной адвокатуры, прозвучало немало конструктивных предложений от адвокатов. На какие из них Вы обратили внимание? Что может оказаться полезным?

– Мы сейчас систематизируем предложения всех участников круглого стола, а это были не только адвокаты, но и представители Министерства юстиции, судебной власти и прокуратуры. Не буду пока приоткрывать секрет, но могу сказать, что он коснется уточнения правового статуса заключения специалиста. Об этом говорили и коллега Резник, и адвокаты из Петербурга (последние, кстати, сейчас активно взаимодействуют с Советом Федерации, за что им отдельное спасибо).

– В Петербурге дискуссия развернулась по двум позициям. Первая: чтобы улучшить и оздоровить сферу применения УПК, нужно менять законодательство. Вторая: законодательство менять не надо, нужно правильно применять и толковать действующие нормы УПК. При этом остаются нереализованными более 50 решений Конституционного Суда, направленных именно на правильное применение и толкование уголовно-процессуального законодательства. Какой путь, по Вашему мнению, является наиболее продуктивным?

– Не всегда дефект правоприменения свидетельствует о дефекте законодательства. Я не сторонник кардинальных и резких движений в уголовном судопроизводстве, однако УПК – не священная корова, и кусочек отрезать для вкусного законодательного супа можно. Ситуация с исполнением нереализованных решений Конституционного Суда сдвинулась с мертвой точки. Например, на последнем пленарном заседании я лично докладывал закон о внесении изменений в ст. 855 Гражданского кодекса. Смысл этих изменений заключался в приведении действующего гражданского законодательства в соответствие с правовой позицией КС, высказанной еще 16 лет назад. Так что не все сразу, а постепенно и без суеты.

– Насколько активны контакты Вашего Комитета с ФПА? О чем удалось договориться в Петербурге? Каким будет алгоритм дальнейшего сотрудничества?

– Сегодня уже точно можно назвать наше взаимодействие системным, и в этом реальная заслуга уважаемых питерских коллег Евгения Семеняко и Валерия Зинченко. Мы начали сотрудничать летом на юридическом форуме в Архангельске, где состоялось выездное заседание нашего Комитета, и коснулись тогда вопросов правового просвещения, или правотрегерства. Продолжили контакты в Петербурге, где уже обсудили проблемы уголовной адвокатуры при участии представителей Министерства юстиции и лично уважаемой коллеги Елены Борисенко.

Остановились для серьезной дискуссии на парламентских слушаниях в Совете Федерации по вопросам уголовно-правовой политики и двинулись дальше – в сторону круглого стола по обсуждению проекта закона о судебной экспертизе, который мы совместно с коллегами из Минюста проведем 18 декабря в верхней палате. Кстати, приглашаем заинтересованных коллег к дискуссии.

– Обращаются ли к Вам лично адвокаты с ходатайствами, за помощью? Насколько продуктивен такой путь для практики защиты интересов доверителей в делах, по которым не удается добиться справедливости в обычных инстанциях?

– Достаточно редко. В основном я сам обращаюсь с официальными запросами, если вижу несправедливость, ведь так я могу кому-то помочь. Грамотные адвокаты должны максимально взаимодействовать со СМИ и журналистами, не забывая, что это пятая власть. Вместе со СМИ можно отстоять практически любую правовую позицию и исправить неправоту. Тем более что СМИ читают неравнодушные сенаторы, которые всегда могут прийти на помощь, если другие механизмы правовой защиты не срабатывают. Главное – чтобы дело было правое и можно было помочь людям.