Верховный Суд РФ указал, что Закон о банкротстве не содержит положений, запрещающих должнику прибегать к помощи третьих лиц для финансирования процедуры собственного банкротства
По мнению ВС РФ, право гражданина на использование установленного государством механизма потребительского банкротства не может быть ограничено только на том основании, что у него отсутствует имущество, составляющее конкурсную массу.
Определением от 7 апреля 2016 г. Арбитражный суд Тюменской области прекратил производство по делу о несостоятельности (банкротстве) Волкова на основании абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве – «отсутствия средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющем». Суд установил, что план реструктуризации отсутствует; должник не ведет хозяйственной деятельности, у него не имеется имущества, на которое может быть обращено взыскание.
Постановлением Восьмого арбитражного апелляционного суда от 26 мая 2016 г. определение суда первой инстанции было оставлено без изменения. Доводы должника о достаточности имущества для покрытия судебных расходов в процедуре реализации имущества суд отклонил.
В кассационной жалобе Александр Волков, интересы которого представлял Евгений Кузовлев, просил отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции о прекращении производства по делу. Он заявил, что не согласен с выводом суда первой инстанции об отсутствии у него средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему. Волков указал, что судам необходимо было учесть мнения кредиторов, выраженные ими на собрании, по вопросу о признании должника банкротом и введении в отношении него процедуры реализации имущества должника. По мнению заявителя, абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве не может быть применен в его случае в качестве основания прекращения дела.
Кассационная инстанция поддержала решение нижестоящих судов. Сославшись на положение абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа также указал на разъяснение Пленума ВС РФ, который в Постановлении от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» отметил, что «дело о банкротстве гражданина может быть прекращено судом на любой стадии на основании абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве».
Однако Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отменила акты нижестоящих судов, отправив дело на новое рассмотрение. При этом в ВС РФ прислушались к аргументам финансового управляющего Николая Микушина, который утверждал, что за продолжение процедуры высказались и сами банки.
В
Определении ВС РФ от 23 января 2017 г. указывается, что нижестоящие суды, принимая решения, ссылались на два обстоятельства.
Во-первых, в ситуации, когда у гражданина отсутствует имущество, за счет которого хотя бы частично могла быть погашена накопившаяся задолженность по обязательствам, цель процедуры реализации имущества – пропорциональное удовлетворение требований кредиторов – становится недостижимой, это, в свою очередь, исключает возможность введения указанной процедуры; законодательство о банкротстве, как указали суды, не направлено на решение задачи по списанию в судебном порядке долговых обязательств такого гражданина.
Во-вторых, отсутствие у гражданина-должника средств, необходимых для возмещения всех судебных расходов на проведение процедуры реализации имущества, является самостоятельным и достаточным основанием для прекращения производства по делу о банкротстве гражданина в соответствии с абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве. При этом денежные средства на указанные цели не могут быть предоставлены должнику третьим лицом, не являющимся кредитором.
Однако, по мнению ВС РФ, «право гражданина на использование установленного государством механизма потребительского банкротства не может быть ограничено только на том основании, что у него отсутствует имущество, составляющее конкурсную массу; один лишь факт подачи гражданином заявления о собственном банкротстве нельзя признать безусловным свидетельством его недобросовестности».
ВС РФ заявил, что «закрепленные в законодательстве о несостоятельности граждан положения о неосвобождении от обязательств недобросовестных должников, а также о недопустимости банкротства лиц, испытывающих временные затруднения, направлены на исключение возможности получения должником несправедливых преимуществ, обеспечивая тем самым защиту интересов кредиторов». Таким образом, отметил суд, «устанавливается баланс между социально-реабилитационной целью потребительского банкротства, достигаемой путем списания непосильных долговых обязательств гражданина с одновременным введением в отношении него ограничений, установленных ст. 213.30 Закона о банкротстве, и необходимостью защиты прав кредиторов».
Следовательно, вывод судов о том, что процедура реализации имущества банкротства сведется лишь к формальной констатации отсутствия у него имущества, завершению этой процедуры и автоматическому освобождению от обязательств, является ошибочным.
Что касается вопроса о наличии средств, достаточных для возмещения всех судебных расходов на проведение процедуры реализации имущества, судебная коллегия отметила, что сам Александр Волков перечислил 10 000 руб. в счет выплаты вознаграждения финансовому управляющему, а 9607 руб. 59 коп. в возмещение иных расходов на проведение данной процедуры перечислило третье лицо, не являющееся кредитором.
Поскольку Закон о банкротстве не содержит положений, запрещающих гражданину-должнику прибегать к помощи третьих лиц при отыскании источников финансирования процедуры собственного банкротства, «следует признать, что у судов не имелось оснований для прекращения производства по делу со ссылкой на абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве по мотиву предоставления части средств на финансирование процедуры банкротства третьим лицом».
