|
31.08.2017 ОБЫСК (НЕ)АДВОКАТСКИХ ПОМЕЩЕНИЙ ПО ПРАВИЛАМ СТ. 450.1 УПК Следователь получил санкцию суда на обыск в служебных помещениях адвоката, к которым тот уже не имел отношения
Как рассказал «АГ» заместитель председателя Комиссии АП Москвы по защите прав адвокатов Александр Пиховкин, несмотря на путаницу, ситуация позволила обратить внимание на несовершенство формулировок одного из положений ст. 450.1 УПК РФ.
22 августа в АП г. Москвы поступило уведомление о проведении обыска в служебных помещениях адвоката N в связи с расследованием уголовного дела, возбужденного в отношении неустановленных лиц. Для соблюдения предусмотренного УПК РФ порядка проведения обыска в отношении адвоката на место его проведения прибыл зампредседателя Комиссии АП г. Москвы по защите прав адвокатов Александр Пиховкин.
Приехав в бизнес-центр, в котором располагаются названные служебные помещения, представитель московской палаты встретился с адвокатом N. Тот рассказал, что ситуация имеет в своей основе недоразумение. Как пояснил адвокат, до недавнего времени он осуществлял защиту бизнесмена, которому принадлежит этот бизнес-центр. Производство по делу длилось полтора года и к настоящему времени уже прекращено. Сразу после этого адвокат завершил свои взаимоотношения с бизнесменом. Тем не менее, когда с ним связались сотрудники следственных органов и сообщили, что при проведении обыска в бизнес-центре в рамках другого уголовного дела они обнаружили на дверях четырех помещений объявления, согласно которым они используются адвокатом N для служебных целей, он подтвердил их достоверность, стремясь соблюсти адвокатскую тайну в интересах своего уже бывшего доверителя.
Однако, как рассказал адвокат N Александру Пиховкину, затем у него возникли опасения, что в этих комнатах могут находиться предметы, запрещенные к обороту на территории России, поэтому он обратился к своему бывшему доверителю, чтобы разъяснить ситуацию. Бизнесмен сообщил, что не отдавал на этот счет распоряжений и понятия не имеет, откуда взялись объявления. Поэтому, пояснил адвокат N, бывший доверитель не возражал, чтобы тот сообщил правоохранителям, что произошло недоразумение и в действительности он не имеет отношения к указанным служебным помещениям.
Сотрудники правоохранительных органов предпочли подстраховаться и получить судебное разрешение на обыск в кабинетах, которые были обозначены как служебные помещения адвоката. «Отрадным представляется тот факт, что в сложившейся неоднозначной ситуации сотрудники ГСУ ГУ МВД по г. Москве предпочли исключить для себя любую возможность нарушения прав адвокатов. Обнаружив объявления, они сразу связались с указанным в них адвокатом; получили от него объяснения; обратились в суд за санкцией на обыск; получили таковую; пригласили, хоть и в авральном режиме, представителя адвокатской палаты для участия в следственных действиях. В целом это именно тот алгоритм, на соблюдении которого мы настаиваем во всех случаях, то, что, по словам председателя нашей комиссии Роберта Зиновьева, “теплит в нас надежду на конструктивное сотрудничество”», – прокомментировал «АГ» Александр Пиховкин.
В такой ситуации Александр Пиховкин все же принял участие в следственных действиях в соответствии с положениями ст. 450.1 УПК РФ. Стоит отметить, что, несмотря на усилия сотрудников следственных органов провести обыск в соответствии с законом, нарушения все же имели место.
В частности, следователь отказал представителю АП г. Москвы в ходатайстве снять копию постановления суда, санкционировавшего обыски, а в самом постановлении не было дано точного указания на конкретные предметы и документы, подлежащие отысканию и изъятию. Также в одном из кабинетов обыск был произведен в отсутствие представителя палаты и адвоката N, причем никому из них не позволили ознакомиться с протоколом обыска в этом помещении. Соответствующее заявление Александра Пиховкина было приобщено следователем в качестве замечаний к протоколу следственных действий.
Описанная ситуация позволила выявить несовершенство одного из положений ст. 450.1 УПК РФ. Как отметил Александр Пиховкин, формально была нарушена ч. 3 этой статьи, в соответствии с которой обыск в помещениях адвоката не может производиться до возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или до привлечения адвоката в качестве обвиняемого, если дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения преступления.
«Это уже не первый случай, свидетельствующий о том, что диспозиция данной уголовно-правовой нормы в ч. 3 требует уточнения, поскольку в нынешнем виде не охватывает ряд типичных уголовно-правовых отношений», – пояснил Александр Пиховкин. Он добавил: его опыт показывает, что информирование коллег о том, что адвокатская палата в лице ее представителя готова заявить о незаконности обыска, поскольку адвокат – владелец помещения не является обвиняемым или подозреваемым по уголовному делу, вызывает в большинстве своем лишь ужас с их стороны. «Многие коллеги опасаются, что такая позиция может привести к наделению их статусом обвиняемого или подозреваемого. Отчасти это эскапизм. Но их опасения основаны на горьком опыте. Они знают, что обыск в любом случае будет произведен, а дальнейшие последствия для них будут непредсказуемы. Органы отчасти пользуются этим», – пояснил он.
Александр Пиховкин сообщил, что после накопления и обобщения достаточной практики Комиссия по защите прав адвокатов представит Совету АП г. Москвы свои предложения по совершенствованию этой нормы. После этого будет принято решение, заслуживают ли такие предложения дальнейших усилий, направленных на корректирование нормы закона.
Глеб Кузнецов К списку публикаций
|
