|
28.07.2017 СУДЬБА ВЕЩЕСТВЕННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ Верховный Суд отменил часть приговора из-за того, что не был установлен собственник вещественного доказательства по уголовному делу
Один из экспертов поддержал позицию ВС РФ о необходимости окончательного разрешения судьбы вещдоков судами. Тогда как другой указал, что, отменяя по сути верный приговор по формальному признаку, Верховный Суд сам становится источником противозаконных решений.
Как следует из апелляционного определения Верховного Суда, А., Б. и В. были осуждены по обвинению в совершении в составе организованной преступной группы краж имущества и денег, хищения оружия и боеприпасов, мошенничества и разбойных нападений. Кроме того, В. был признан виновным в убийстве. По совокупности деяний А. была приговорена к 10 годам лишения свободы, Б. – к 15 годам лишения свободы, а В. – к 17 годам.
Суд первой инстанции за основу своих выводов о виновности всех троих взял показания В. и соответствующие им доказательства, а на показания других осужденных опирался лишь в части, не противоречащей фактам, сообщенным первым. Такое решение было принято судом в силу того, что анализ показаний В. не подтвердил доводы об оговоре им других осужденных: он не свидетельствовал об участии сообщников в наиболее тяжком преступлении – убийстве, поэтому суд посчитал нелогичным предположение о том, что он оговаривал подельников по менее тяжким преступлениям.
Осужденная А. в апелляционной жалобе просила назначить ей минимальное наказание, ссылаясь, в частности, на то, что основные показания по делу, которые суд принял во внимание, были даны В., имеющим к ней неприязнь, а сговора не было, как и веских доказательств ее причастности к ряду преступлений. Осужденный Б. поддержал ее доводы, а также просил оправдать его в некоторых преступлениях.
Их защитники в своих жалобах также высказали несогласие с оценкой судом показаний В. как достоверных, считая их оговором и единственным доказательством виновности осужденных, критиковали вывод суда о доказанности обвинения в совершении преступлений организованной группой, поскольку по материалам дела не усматривалось обстоятельств, подтверждавших такой вывод.
В частности, адвокат А. оспаривал причастность подзащитной по всем преступлениям за исключением мошенничества на сумму 1000 рублей и в этой части просил переквалифицировать обвинение с ч. 4 на ч. 1 ст. 159 УК РФ. В остальной части осуждения подзащитную он просил оправдать, так как обвинение, по его мнению, было построено на основании показаний В., который ее оговорил. Также, выступая в защиту осужденной А., ее адвокат указал, что у суда имелись все основания для признания за ней права собственности на автомобиль, признанный вещдоком, поэтому его следует вернуть владельцу.
Адвокат Б. настаивал, что судом неверно квалифицированы действия его подзащитного, поэтому по части преступлений его надо оправдать, а по другой части – назначить наказание с учетом смягчающих обстоятельств.
Адвокат В. настаивал на том, что у того не было намерения в совершении убийства, и в этой связи просил переквалифицировать обвинение.
Рассмотрев апелляционные жалобы и материалы дела, ВС РФ отклонил требования защитников, так как имелись веские свидетельства, противоречащие их доводам. Суд установил, что А. осуществляла сбор информации о лицах, имеющих денежные средства и имущество, участвовала в поиске ценностей на месте преступлений, а ее сообщники непосредственно изымали имущество с применением насилия. Это и легло в основу признания преступной группы организованной.
ВС РФ указал, что суд первой инстанции учел менее активную роль А. в совершении преступлений и активное способствование следствию, ее явку с повинной, наличие троих малолетних детей и состояние здоровья. В отношении Б. суд учел его активную роль в совершении преступлений, в том числе и в состоянии алкогольного опьянения в эпизодах открытого хищения имущества, но также явку с повинной по двум эпизодам и наличие у него малолетнего сына. Относительно В. суд определил его наиболее активную роль в совершении преступлений, в том числе в состоянии алкогольного опьянения в эпизодах открытого хищения имущества, наличие рецидива преступлений, но также учел явку с повинной и активное способствование в установлении всех обстоятельств совершенных им и его сообщниками преступлений.
На основании совокупности доказательств по делу ВС РФ пришел к выводу о доказанности виновности осужденных в инкриминируемых преступлениях и не усмотрел оснований для вынесения более мягкого приговора.
Однако Суд согласился с доводами относительно автомобиля, определив отменить уголовное дело в этой части, и направил на новое рассмотрение в порядке ст. 396, 397 УПК РФ. Суд мотивировал свое решение тем, что автомобиль по решению суда был оставлен на автостоянке ОМВД России, и оставаться там он должен был до момента предъявления собственником документов на него. Между тем в приговоре не было указано, какой нормой уголовно-процессуального закона суд руководствовался.
Комментируя решения ВС РФ, адвокат АП г. Москвы Андрей Рагулин отметил, что решения вышестоящих судов об отмене приговоров по уголовным делам по причине неправильного определения судами первой инстанции судьбы вещественных доказательств известны российской судебной практике: они довольно многочисленны, и в них выявляются различные нарушения норм УПК РФ, допускаемые судами.
Адвокат обратил внимание на указание ВС РФ: отмена приговора в части разрешения судьбы вещественных доказательств обусловлена необходимостью получения дополнительных сведений о собственнике автомобиля, которого суд первой инстанции не установил, и, оставив автомобиль на стоянке на неопределенный срок, до наступления события, которое может и не наступить, фактически не разрешил его судьбу. Этот вывод в полной мере согласуется с положениями ч. 3 ст. 81 УПК РФ.
Андрей Рагулин считает, что таким образом ВС РФ ориентирует судебную практику на необходимость принятия мер, направленных на установление собственников предметов, признанных вещественными доказательствами по уголовному делу. Эксперт относит к числу таких мер, в частности, направления запросов в ГИБДД, постановку перед подсудимыми и свидетелями по делу соответствующих вопросов в ходе их допросов.
«Согласно положениям п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ при неустановлении законных владельцев предметов, признанных по делу вещественными доказательствами, они переходят в собственность государства. Это означает, что если предпринятые судом меры по установлению собственника вещественного доказательства не приведут к его установлению, то при новом рассмотрении дела в части разрешения судьбы автомобиля, вероятнее всего, будет принято решение об обращении вещественного доказательства в пользу государства», – резюмировал эксперт.
Однако адвокат АП г. Москвы Евгений Москаленко отметил, что предметом обжалования явился приговор суда относительно сроков наказания для нескольких подсудимых, а также убедительность доводов, изложенных заявителями. «При том, что они достаточно убедительны, ни один из них не был принят во внимание. Верховный Суд заинтересовало только отсутствие статьи в мотивировочной части приговора, на основании которой суд первой инстанции распорядился вещественным доказательством», – констатировал эксперт.
Евгений Москаленко добавил, что основанием для отмены приговора в апелляции может являться только существенное нарушение процессуального закона, т.е. верное по существу решение, пусть и принятое с нарушением УПК РФ, не может быть отменено по формальным признакам. Согласно выработанному подходу, помимо перечисленных в ст. 318.17, существенными могут быть такие нарушения, которые способны повлечь изменение приговора. Правильность решения подтверждается ст. 82 УПК РФ и Постановлением от 8 мая 2015 г. № 449 «Об условиях хранения, учета и передачи вещественных доказательств по уголовным делам».
«Поскольку по формальным признакам отменяется по сути верный приговор, Верховный Суд сам становится источником противозаконных решений. Мне кажется, эта тенденция усиливается: ВС РФ пропускает важнейшие нарушения УПК РФ, которые действительно могут повлечь изменение сроков наказаний или оправдание подсудимых, и, что называется, «засиливает» их, но при этом его волнует нарушение, не представляющее значения. Я это связываю с тем, что Верховный Суд руководствуется не законностью приговоров, а соблюдением статистики», – заключил эксперт.
Виктория Велимирова К списку новостей
|
