Верховный Суд обобщил практику по оспариванию решений государственных экзаменационных комиссий при проведении единого государственного экзамена
Как отметили эксперты, обзор ВС РФ показывает неоднозначное толкование правоприменителями норм права, регулирующих порядок проведения ЕГЭ, в то же время он интересен тем, что содержит необычные примеры из проблематики применения стандартов доказывания по административным делам.
В июне Верховный Суд РФ
представил «Обобщение судебной практики по административным делам об оспаривании решений государственных экзаменационных и конфликтных комиссий субъектов Российской Федерации при проведении в 2016 году государственной итоговой аттестации по программам среднего общего образования в форме единого государственного экзамена». Ранее подобного рода обзоры никогда ВС РФ не готовились.
В преамбуле документа емко разъясняется, что представляет собой государственная итоговая аттестация в виде ЕГЭ, каков порядок ее проведения, а также как формируются государственные экзаменационные комиссии (ГЭК) субъектов РФ, отвечающие за соблюдение правил проведения экзамена, и то, какими полномочиями они обладают.
В основном же обзор посвящен практике оспаривания в административном порядке решений ГЭК об удалении школьников с экзамена за допущенные нарушения правил – использование шпаргалок, мобильных устройств и т.д., а также об аннулировании результатов ЕГЭ в связи с нарушениями.
Юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и партнеры» Артем Берлин, комментируя документ, отметил, что он интересен тем, что на весьма живых и необычных примерах иллюстрирует классическую процессуальную проблематику – стандарты доказывания по административным делам. «Как известно, закон возлагает на административного ответчика бремя доказывания законности оспариваемого административного акта. Это означает, что ответчик должен доказать наличие совокупности юридических фактов, составляющих гипотезу примененных им правовых норм. Однако, как и в любом состязательном процессе, если сторона представляет доказательства, prima facie подтверждающие ее позицию, бремя их опровержения переходит к другой стороне», – пояснил он.
Например, отмечает эксперт, как правильно разъясняет Президиум Верховного Суда РФ в обобщении, по делам об оспаривании решения об удалении участника экзамена ответчик должен доказать наличие у участника запрещенных предметов. Недостаточность таких доказательств, например отсутствие прямой связи между предметом и участником, влечет удовлетворение иска. Однако если такие доказательства были представлены, то уже истец должен доказать, что спорные предметы являлись разрешенными к использованию.
Адвокат АП г. Москвы Анна Минушкина добавила, что из обзора судебной практики можно сделать вывод о том, что правоприменителем неоднозначно толкуются и применяются нормы права, регулирующие порядок проведения ЕГЭ, в связи с чем аналогичные ситуации разными судами разрешаются по-разному.
Так, при разрешении спора о правомерности нахождения у экзаменуемого тех или иных предметов суду надлежит установить лишь два обстоятельства: во-первых – что такой предмет находился непосредственно у экзаменуемого, во-вторых – что обнаруженный предмет является запрещенным к использованию во время проведения ЕГЭ. «Согласно действующему законодательству, сам факт наличия у экзаменуемого постороннего предмета является основанием для его удаления и аннулирования итогов экзамена. Однако некоторыми судами вопреки требованиям закона устанавливался еще и факт использования данного предмета, и если суд находил, что предмет экзаменуемым не использовался, то он отменял решения комиссии об удалении лица с экзамена. Однако, как указал ВС РФ, это является ошибочным», – отметила эксперт.
По-другому обстоят дела, если предмет был обнаружен не у экзаменуемого, а, например, в туалете. Тут, как указал ВС РФ, при решении вопроса о правомерности действий ГЭК необходимо установить следующие обстоятельства: находился ли предмет непосредственно у экзаменуемого (в руках, в карманах одежды и т.д.) и был ли тот замечен за его использованием. «Если данные обстоятельства не найдут своего подтверждения в суде, то говорить о том, что такой экзаменуемый нарушил правила проведения государственной итоговой аттестации, будет неправильным и ошибочным», – заключила Анна Минушкина.
Артем Берлин добавил, что следует признать: с учетом широких возможностей ГЭК по собиранию доказательств (постоянная видеофиксация процесса экзамена, большое число наблюдателей) суды предъявляют достаточно высокие требования к стандарту доказывания нарушений, по сути приближая его к уголовному – «нарушение должно быть доказано превыше разумных сомнений».
«Во всех приведенных в обобщении примерах отказа в иске нарушение подтверждалось непосредственно исследованной судом видеозаписью, на которой видно, что именно конкретный участник имел при себе запрещенный предмет, который демонстрировался камерой. Напротив, в обобщении описана ситуация, когда мобильный телефон был обнаружен на полу туалетной комнаты под ногами участника: суд сделал вывод, что принадлежность вещи участнику не доказана, и удовлетворил иск», – отметил эксперт.
