Судебная коллегия отменила приговор районного суда, не обеспечившего участие в судебном заседании родственника обвиняемого в качестве защитника, допущенного наряду с адвокатом

Эксперты пояснили, что такой защитник обладает теми же правами и полномочиями, что и адвокат. Наличие последнего никак не умаляет права защитника-неадвоката, а лишь служит гарантией профессионализма правовой помощи.

Судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда в апелляционном порядке отменила приговор суда первой инстанции в отношении осужденных в связи с существенными нарушениями требований уголовно-процессуального закона. В частности, из-за необеспечения участия в судебном заседании близкого родственника одного из обвиняемых, ранее допущенного к участию в деле в качестве защитника наряду с адвокатом.

Из материалов дела следует, что граждане Н. и Ф. были осуждены за кражу. В своих жалобах они настаивали на том, что судом по делу в основу обвинительного приговора положены недопустимые доказательства: ксерокопии денежных купюр, показания свидетелей – оперативных сотрудников полиции и др.

Кроме того, районным судом было удовлетворено ходатайство осужденного Н. о допуске к участию в процессе его родственника в качестве защитника наряду с адвокатом. Однако в апелляционной жалобе тот указал, что суд игнорировал его присутствие в зале и не предоставил ему возможности воспользоваться своими процессуальными правами, а впоследствии не извещал о дате и времени судебного разбирательства, что лишило его возможности задавать вопросы сторонам, участвовать в прениях и присутствовать при оглашении приговора, копия которого также ему не направлялась. На этом основании в апелляционной жалобе защитник просил отменить вынесенный приговор и вернуть дело на новое рассмотрение.

В своем постановлении коллегия напомнила, что одним из способов защиты от предъявленного обвинения, который прямо закреплен в ч. 2 ст. 49 УПК РФ, является участие в судебном заседании в качестве защитника наряду с адвокатом одного из близких родственников обвиняемого или иного лица, допущенного к участию в деле по его ходатайству.

Также, сославшись на постановление КС РФ от 28 января 1997 года № 2-П, коллегия пояснила, что наделение суда правомочием решать вопрос о допуске в качестве защитника иных, помимо адвокатов, лиц, избранных самим подсудимым, обусловлено тем, что в стадии судебного производства именно суд обеспечивает условия для реализации сторонами своих прав. В том числе на суд возложена обязанность обеспечивать обвиняемому возможность защищаться всеми не запрещенными законом способами и средствами.

Коллегия пришла к выводу, что, не обеспечив участие в судебном заседании допущенного в дело защитника наряду с адвокатом, суд первой инстанции нарушил право подсудимого на эффективную защиту.

В связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона судебной коллегией вынесено частное определение, в котором судье указано на допущенные нарушения при рассмотрении уголовного дела, которое направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Комментируя решение коллегии, вице-президент АП г. Москвы, адвокат Вадим Клювгант отметил, что судя по приведенным в апелляционном определении доводам защиты, дело это производит впечатление весьма одиозного. «Причастность подсудимых к преступлению не доказана, при этом за него уже осуждено другое лицо; доказательства обвинения, мягко говоря, сомнительные: какие-то странные, неведомо как добытые «светокопии денежных купюр», не менее странные свидетели - группа оперативников, не обладающих собственными непосредственными сведениями об обстоятельствах инкриминированных деяний. Обычно подобные “созвездия” нарушений и уловок бывают тогда, когда с кем-то сводят счеты или любой ценой обеспечивают выполнение плана по раскрываемости», – пояснил он.
 
Эксперт считает, что судом грубо и демонстративно нарушено право на защиту одного из подсудимых. «Это нарушение не только очевидное, но и, не побоюсь этого слова, глупое: защитник, допущенный судом к участию в деле наряду с адвокатом, обладает всеми теми же правами и полномочиями, что и защитник-адвокат. Наличие последнего никак не умаляет права защитника-неадвоката, а лишь служит гарантией профессионализма правовой помощи», – подчеркнул  Вадим Клювгант. По его мнению, это азбучные истины, и трудно представить, что какому-то федеральному судье они неизвестны. Тем не менее, отметил эксперт, допустив защитника к участию в деле, суд почему-то не дал ему, даже когда он находился в зале суда, возможности реализовать процессуальные права и полномочия, а потом и вовсе перестал извещать его о судебных заседаниях.

«Не отреагировать на такое нарушение вышестоящий суд не мог - это безусловное, прямо предусмотренное законом основание отмены приговора. Он и отреагировал: правильно описал и квалифицировал нарушение, отменил на этом основании приговор и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. И умело использовал это обстоятельство как предлог, чтобы не рассматривать все другие доводы апелляционных жалоб», – указал Вадим Клювгант.

Между тем, пояснил он, оправданию (полному или частичному, например, в связи с непричастностью к одному из эпизодов) допущенное нарушение не препятствует. «Думаю, сторона защиты вряд ли стала бы обжаловать оправдательное решение апелляционной инстанции из-за нарушения права на защиту в суде первой инстанции. Более того, областной суд даже не предписал суду первой инстанции дать доводам защиты о непричастности и недопустимых доказательствах надлежащую оценку при новом разбирательстве, а лишь любезно признал за стороной защиты право снова высказать отношение к обоснованности обвинения», – считает вице-президент АП г. Москвы.

Иными словами, признав очевидное нарушение права на защиту в отношении одного из подсудимых, апелляционная инстанция запустила дело на новый круг в полном объеме обвинения и в отношении обоих, продлив при этом срок содержания подсудимых под стражей без конкретного, фактического обоснования необходимости в этом. «Надо сказать, это довольно типичное поведение вышестоящих судов - когда возможно, перепоручать принятие неприятных решений нижестоящим», – заключил Вадим Клювгант.

Со своей стороны, юрист АБ «Патронъ» Лидия Шевцова уточнила, что анализ судебной практики говорит о неоднозначном применении ч. 2 ст. 49 УПК РФ. Известно множество примеров необоснованных отказов от участия защитников наряду с адвокатами в судебном заседании, нередки случаи запрета на посещение СИЗО защитником, где содержится обвиняемый, пояснила она.

Также эксперт привела в пример постановление Европейского суда по правам человека по делу «Попов против России», в котором говорится, что, несмотря на закрепленное в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод право обвиняемого на защиту через адвоката «по собственному выбору», это право не может рассматриваться как абсолютное. По мнению ЕСПЧ, внутригосударственные суды обеспечивают в каждом конкретном случае надлежащую защиту подсудимому и принимают решение о том, должно ли быть дано разрешение на представительство интересов подсудимого близкими родственниками, пояснила она.

Также Лидия Шевцова напомнила, что обвиняемому гарантировано право обращаться за помощью к защитнику-неадвокату. «По своей сути такой защитник не подменяет адвоката в части, касающейся оказания квалифицированной юридической помощи. Его функция совершенно иная и заключается в оказании психологической помощи; установлении доверительных отношений между обвиняемым и стороной защиты; оказании технической помощи адвокату, например частое посещение СИЗО, где содержится обвиняемый», – подчеркнула эксперт.