Положения КоАП РФ, не позволяющие освобождать апатридов из центров содержания при невозможности их выдворения за пределы страны, признаны не соответствующими Конституции РФ

23 мая Конституционный Суд провозгласил постановление по делу Ноэ Мсхиладзе, в котором признал неконституционными нормы ст. 31.7 и 31.9 КоАП РФ и постановил внести в них изменения.

Ноэ Мсхиладзе, являющийся лицом без гражданства, обратился в КС РФ с жалобой на  нарушение его конституционных прав положениями ст. 31.7 КоАП РФ, в соответствии с которой судья, вынесший постановление о назначении административного наказания, прекращает исполнение постановления в случае истечения срока давности исполнения постановления о назначении наказания, и ст. 31.9 КоАП РФ, предусматривающей, что постановление о назначении административного наказания не подлежит исполнению в случае, если это постановление не было приведено в исполнение в течение двух лет со дня его вступления в законную силу.

Как следует из материалов дела, заявитель был признан виновным в нарушении административного законодательства, за что ему было назначено наказание в виде штрафа и выдворения за пределы РФ. По решению суда его поместили в центр содержания иностранных граждан УФМС России по Ленинградской области, где он находится по настоящее время.

В постановлении КС РФ указал, что иностранные граждане и лица без гражданства, помещенные в специальные учреждения в целях выдворения за пределы РФ, будучи неосведомленными о сроках содержания в таких учреждениях и не имея возможности поставить перед судом вопрос о законности и обоснованности его продолжения, тем более длительного, вынуждены пребывать в состоянии неопределенности временных параметров ограничения их права на свободу и личную неприкосновенность. При этом Конституционный Суд напомнил о ранее высказанной им в Постановлении от 17 февраля 1998 г. № 6-П правовой позиции, согласно которой ограничение права на свободу и личную неприкосновенность на неопределенный срок не согласуется с конституционными гарантиями. КС РФ также обратил внимание на позицию ЕСПЧ, который подчеркивает, что любое лишение свободы должно отвечать конвенционным критериям, защищающим человека от произвола властей, а основания его законности нельзя толковать расширительно.

Как отметил Конституционный Суд, КоАП РФ не предписывает судье по делам о выдворении устанавливать конкретный срок содержания лиц без гражданства в специальных учреждениях. Более того, законом не предусмотрен судебный контроль за законностью и обоснованностью такого содержания, если их выдворение сталкивается со значительными трудностями.

Вместе с тем подчеркивается, что при решении вопроса о депортации Кодекс административного судопроизводства РФ прямо обязывает суд устанавливать конкретный срок пребывания депортируемых лиц в специальном учреждении. Это красноречиво свидетельствует о том, что лица, подлежащие выдворению, в отличие от лиц, подлежащих депортации (реадмиссии), не только законодательно поставлены в состояние неопределенности в вопросе о сроках своей изоляции в спецучреждении, но и лишены возможности получения эффективной судебной защиты.

Таким образом, КС РФ постановил признать положения ст. 31.7, 31.9 КоАП РФ не соответствующими ст. 18, 22, ч. 1, 2 ст. 46, ч. 3 ст. 55, ч. 3 ст. 62 Конституции РФ. Федеральному законодателю предписано внести в КоАП РФ изменения, которые обеспечат разумный судебный контроль за сроками содержания в специальном учреждении лиц без гражданства, подлежащих принудительному выдворению. При этом законодатель вправе предусмотреть в КоАП РФ обязанность судей устанавливать конкретные сроки применения данной меры обеспечения (по аналогии с действующим миграционным законодательством), а также закрепить особый миграционный статус апатрида, освобожденного из спецучреждения, который позволит осуществлять контроль за ним до истечения срока давности исполнения постановления об административном выдворении.

До внесения в законодательство предусмотренных данным постановлением КС РФ изменений необходимо предоставлять лицам, помещенным в специальное учреждение, при отсутствии реальной возможности их выдворения, во всяком случае, по истечении трех месяцев со дня принятия решения суда о выдворении право обращения в суд с заявлением о проверке законности их дальнейшего лишения или ограничения свободы.

Правоприменительные решения по делу заявителя подлежат пересмотру.