Рассматривая жалобу о принудительном помещении в психиатрическую клинику, ЕСПЧ затронул вопрос правомочности действий адвоката вопреки воле доверителя, имеющего психическое расстройство

Юлий Тай и Сергей Бородин согласились с позицией Страсбургского Суда, что в таких ситуациях адвокат не должен учитывать «медицинский» фактор при определении своей позиции, а должен действовать с учетом предусмотренных КПЭА норм.

Сегодня Европейский Суд опубликовал решение по жалобе жителя Санкт-Петербурга, принудительно госпитализированного в психиатрическую клинику, чем были нарушены его права, гарантированные ст. 5 Европейской конвенции «Право на свободу и личную неприкосновенность». Также он пожаловался на неэффективную правовую защиту его интересов в суде.

Как следует из текста решения ЕСПЧ, в апреле 2007 г. заявитель был принудительно помещен в лечебницу на основании неоднократных беспричинных звонков в полицию и скорую, а также угроз в отношении медицинских работников. Врачи диагностировали наличие у заявителя органического расстройства психики в сочетании с параноидным расстройством личности и иными нарушениями психики. Они пришли к выводу, что он представляет опасность для себя и окружающих и что состояние его здоровья может ухудшиться без соответствующей медицинской помощи, в связи с чем последовало обращение в суд с заявлением о принудительной госпитализации в соответствии с п. «а» ст. 29 Закона о психиатрической помощи. Суд данное заявление удовлетворил.

Спустя несколько недель заявитель был выписан из больницы, после чего через адвоката Дмитрия Бартенева обжаловал решение суда о принудительном помещении в лечебницу.  Основным доводом апелляционной жалобы было то, что назначенный судом в качестве защитника заявителя адвокат не выполнила свои функции должным образом, поскольку вопреки воле своего доверителя согласилась с доводами психиатров о необходимости помещения его в стационар. Суд отклонил жалобу, указав, что недолжное исполнение адвокатом профессиональных обязанностей не может быть основанием для отмены законного по существу решения суда.

Изучив материалы дела, Европейский Суд заключил, что в них не содержится ничего, что указывало бы на ограничение дееспособности заявителя и то, что ему был назначен законный опекун. Суд подчеркнул, что лица, страдающие психическими заболеваниями, относятся к особо уязвимой группе, поэтому любое вмешательство в их права должно проходить под строгим контролем, и только «очень веские причины» могут оправдать ограничение их прав.

Достаточно подробно Суд остановился на действиях адвоката, представлявшего заявителя в суде первой инстанции. По мнению ЕСПЧ, она должна была действовать исходя из положений российского Кодекса профессиональной этики адвоката и Кодекса поведения европейских юристов. Они прямо указывают, что взаимоотношения адвоката и доверителя строятся на доверии, что адвокат, при условии соблюдения всех норм права и профессионального поведения, всегда должен действовать в наилучших интересах доверителя и что адвокату запрещено занимать позицию, противоположную позиции заявителя, и действовать вопреки его воле.

Суд согласился с тем, что адвокат заявителя могла прийти к выводу, что прохождение лечения наилучшим образом соответствовало бы интересам ее доверителя. «Однако любые усилия, направленные на то, чтобы служить интересам правосудия и исполнять обязанность перед судом, не должны приводить к безоговорочному одобрению предложения больницы без ссылки на позицию клиента. Таким образом, ее поведение не соответствовало требованиям эффективного судебного представительства», – подчеркивается в решении. Более того, ЕСПЧ назвал поразительным факт, что суд первой инстанции не обратил внимания на этот конфликт интересов и даже использовал позицию адвоката в качестве одного из обоснований принудительной госпитализации заявителя.

По итогу рассмотрения жалобы Страсбургский Суд признал нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции и присудил заявителю 1500 евро в качестве компенсации морального вреда.

Представлявший заявителя в ЕСПЧ адвокат Дмитрий Бартенев, комментируя «АГ» решение Суда, отметил, что недобровольная госпитализация в психиатрическую больницу – это одна из форм лишения свободы, и именно от качества юридической помощи адвоката зависит эффективность судебной проверки обоснованности такой крайней меры.

Он напомнил, что еще в 2009 г. Советом АП Санкт-Петербурга разработаны специальные рекомендации для адвокатов по представлению интересов клиентов в делах о недобровольной госпитализации. «Как показывает практика, адвокаты нередко относятся к делам о госпитализации в психиатрическую больницу как к формальным процессам, лишая тем самым правовой помощи людей, которые в наибольшей степени нуждаются в защите от произвола, находясь в ситуации фактической зависимости от больницы. Ситуация заявителя в данном деле является ярким примером того, когда пренебрежение адвокатом своими профессиональными обязанностями и безразличное отношение судей к таким нарушениям привели к ответственности государства за незаконное лишение свободы», – заключил адвокат.

Член Совета АП Москвы, управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай согласен с позицией ЕСПЧ, что адвокат должен соблюдать этический кодекс в части примата интересов клиента. «Можно, конечно, рассуждать в том ключе, что принудительное лечение и изоляция от общества – в интересах самого доверителя, но я с такой точкой зрения не согласен, поскольку грань между нормой и девиацией в психиатрии бывает весьма тонкой. Кроме того, мы не можем и не должны забывать, как в нашей недавней истории государство признавало “психами” абсолютно нормальных людей, неугодных правящему режиму», – отметил он.

Юлий Тай также напомнил о случае, когда адвокат-женщина, защищавшая в уголовном процессе серийного убийцу, в публичном выступлении сообщила, что находиться рядом с обвиняемым даже в ходе судебного заседания, то есть с участием сотрудников полиции, ей крайне неприятно. «Тем не менее она защищала его всеми предусмотренными законом способами и не пыталась добиться осуждения обвиняемого», – подчеркнул эксперт.

Советник ФПА РФ, член Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам Сергей Бородин отметил, что в подобных ситуациях адвокату необходимо не только защищать право на свободу и личную неприкосновенность доверителя, но и учитывать необходимость оказания ему психиатрической помощи. Поскольку такая помощь может быть связана с необходимостью помещения лица в психиатрический стационар, что, по сути, является лишением свободы, то возникает вероятность, что позиция адвоката будет формально противоречить интересам доверителя – но лишь в той части, которая касается лишения свободы, что является «сопутствующим ущербом».

«Если учитывать наличие медицинских заключений о необходимости госпитализации для оказания медицинской помощи, то возражения адвоката будут выражать его позицию против лишения свободы и одновременно против оказания необходимой медицинской помощи. В то же время занимать позицию по делу, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, согласно Кодексу профессиональной этики адвоката, является недопустимым. Следовательно, при определении своей позиции адвокат не должен учитывать “медицинский” фактор в сложившейся ситуации», – отметил Сергей Бородин.

Он добавил, что так как вопрос о позиции адвоката при рассмотрении заявлений о принудительной госпитализации доверителя не регламентирован в специальном нормативно-правовом акте, то в таком случае следует руководствоваться п. 3, 4 ст. 4 КПЭА, то есть действовать, соблюдая сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе.