Адвокатура в устах чиновников вновь становится ругательным словом

Адвокатура, почти отвыкшая от бранных слов со стороны высокопоставленных чиновников, с удивлением перечитывает хроники недавних петербургских юридических форумов – Научно-практической конференции по мониторингу законодательства и правоприменения, прошедшей 24–26 июня под эгидой Совета Федерации и Министерства юстиции РФ, и Первого молодежного юридического форума Ассоциации юристов России, состоявшегося 1 июля.

На обоих мероприятиях солировал министр юстиции Александр Коновалов. Вновь продемонстрировав решимость расчистить авгиевы конюшни «общероссийского юридического дома», он прошелся по всем его этажам, начав с законодателей.

Упрекнув высокопоставленных юристов в правовом нигилизме, Коновалов отметил, что качество законопроектной работы на федеральном уровне падает, а законодательство не исполняется как властью, так и бизнес-сообществом. Нередки случаи, когда суды первой инстанции игнорируют разъяснения высших судов. А законодатели не торопятся исполнять решения Конституционного Суда.

Коновалов сравнил уголовное преследование граждан и бизнеса по так называемым заказным делам с дубиной, отданной в руки коррупционеров.

На секции с участием представителей нотариального и адвокатского сообществ министр лишь в общих чертах коснулся вопроса организации квалифицированной юридической помощи. Отвечая на вопрос о перспективах развития судебного представительства адвокатов, он сказал, что не исключает и такого развития событий, когда обязательное членство в адвокатуре будет предусмотрено и для юристов – сотрудников предприятий.

Критика адвокатского сообщества была остра и не слишком убедительна. Коновалов повторил свою идею о том, что адвокатуре следует избавляться от случайных людей, «которым либо водкой торговать, либо кинотеатры охранять». На молодежном форуме министр пошел еще дальше. «Заигравшихся нечестных адвокатов наказывает не только государство, но и бандиты, которые отрезают им пальцы, руки и ноги, – воскликнул министр. – Надо бояться, что вакханалия неуважения к закону и наплевательское отношение к другим захлестнет и нас с вами и мы либо окажемся без куска хлеба, либо станем обслуживать систему беззакония». Видимо, для того, чтобы объяснить молодым коллегам свою мысль максимально доходчиво, Коновалов перешел на сленг: «Не надо стремиться к тому, чтобы сожрать несколько десятков тысяч котлет и испытать несколько тысяч оргазмов, закончить свои дни в той или иной степени маразма и превратиться после смерти в кучу зловонной гнили. В конце жизни будет приятнее осознать, что жил по закону в соответствии с профессиональной этикой и честью, а не был тем фуфлом, которое работало только на сиюминутные нужды, обслуживая часто нечестных и нехороших людей».

О том, как все плохо в адвокатском сообществе, не преминул заметить и заместитель министра юстиции Юрий Любимов. Выступая в ходе конференции на секции с участием адвокатуры и нотариата, он заметил, что органы адвокатского самоуправления вместо того, чтобы заниматься делом, тратят силы на организацию адвокатских «Зарниц» и награждение адвокатов значками типа ГТО.

Критика с министерского Олимпа наводит на некоторые размышления.

Казалось бы, она расставляет все на свои места, указывая на извечный антагонизм адвокатуры и государства. Ведь еще Достоевский писал о том, что при взгляде на адвокатуру «мерещится нелепейший парадокс, что адвокат никогда не может действовать по совести, что это уже такой обреченный на бессовестность человек и что, наконец, самое главное и серьезное во всем этом то, что такое грустное положение дела как бы даже узаконено кем-то и чем-то, так что считается уже вовсе не узаконенным, а, напротив, даже самым нормальным порядком» (История русской адвокатуры. М., 1914. Т. 1. С. 205). И то, что министр юстиции не испытывает иллюзий, разделяя эту классическую точку зрения, как будто бы указывает на его абсолютный консерватизм. Однако те, кто знают его по совместной работе, утверждают, что Александр Владимирович – человек разумный и демократичный, способный отделять эмоции от фактов и выносить объективные суждения о людях, событиях и явлениях.

Это вселяет надежду на то, что, познакомившись ближе с адвокатским сообществом, Коновалов увидит, что подавляющее большинство адвокатов – отнюдь не те люди, кому «водкой торговать», а компетентные и грамотные специалисты, ничуть не меньше радеющие за торжество права, чем он сам, –  и изменит свое во многом стереотипное отношение к адвокатуре.

Именно поэтому просто отмахнуться от всего сказанного руководством Минюста было бы неправильным. Старые пристрастия и предубеждения – только видимая часть воинственной позиции Коновалова по отношению к адвокатуре. Другая, базисная часть этой позиции основывается на результатах того самого мониторинга правоприменения, который стал темой конференции в Санкт-Петербурге. Понятно, что данные по адвокатуре Коновалов черпает не только из официальных источников, в качестве которых выступают ФПА и адвокатские палаты субъектов, но и из тех сводок, которые он получает из судов, управлений Министерства в регионах и из жалоб граждан и адвокатов, столкнувшихся с несправедливостью и произволом со стороны органов адвокатского самоуправления. Ведь дыма без огня, как известно, не бывает. И это повод для серьезного, вдумчивого анализа.