Кто и как может регулировать поведение в блогосфере, мнение экспертов
Свобода слова в Интернете обсуждалась 27 июня на экспертном круглом столе, организованном Институтом права и публичной политики. Адвокаты, медиа-юристы, ученые и журналисты рассказывали о попытках регулировать поведение пользователей в Глобальной и социальных сетях, о контроле и самоконтроле, а также о судебных делах, связанных с неосторожными выступлениями, блогами, лайками и репостами.
Можно ли в принципе взять Интернет под государственный контроль или он не поддается регулированию? Что позволяет нам свободно выражать свои мысли, вести дискуссии в киберпространстве? Гарантируется ли провозглашенная Конституцией свобода слова в интернет-изданиях и можно ли рассчитывать на судебную защиту своих прав? Таков далеко не полный перечень вопросов, поставленных перед экспертами директором Института права и публичной политики Ольгой Сидорович.
После выступлений зарубежных гостей – заместителя директора Центра либеральных исследований Даниэля Смилова и члена правления Комитета по правам человека коллегии адвокатов Англии и Уэльса Билла Бауринга, которые ознакомили собравшихся с практикой Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и его правовыми позициями, связанными с преследованием за публичные выступления, дискуссия развернулась в сторону Рунета и приобрела научно-практический характер.
Профессор факультета социальных наук НИУ «Высшая школа экономики» Андрей Медушевский рассуждал о том, должно ли интернет-сообщество само регулировать Глобальную сеть или она может подчиняться законодательству. Саморегулирующийся Интернет, по его словам, вообще не признает законов отдельных государств и потому должен подчиняться «мягкому праву», то есть этическим нормам. Закон может устанавливать некоторые общие рамки, но большая часть Интернета живет в условиях юридической неопределенности. К тому же закон порой можно обойти, используя технические средства. Этические понятия в таких условиях важнее правовых, так как позволяют отдельным социальным группам вырабатывать свои правила, отвечающие профессиональным или групповым критериям.
Как раз о таких профессиональных требованиях рассказал член Совета АП г. Москвы Вадим Клювгант. Он сообщил, что в адвокатском сообществе сейчас обсуждается вопрос о пределах регулирования поведения адвоката в Интернете, причем дискуссия во многом упирается в вопрос о границах сферы профессиональной ответственности.
Отметив, что правовое регулирование Интернета уже осуществляется, Вадим Клювгант предложил «поставить диагноз», насколько оно соответствует смыслу и духу права, если публичная активность все чаще используется как повод для репрессий. В качестве примеров адвокат привел конкретные уголовные дела, где обвиняемые были признаны виновными, причем «с преступным использованием СМИ». При этом суды игнорировали не только решения ЕСПЧ и Конституционного Суда РФ, но и правовые позиции, выработанные Пленумом Верховного Суда РФ. От таких репрессий пострадали, кстати, не только журналисты и блогеры.
Клювгант напомнил, что только после вмешательства вице-президента ФПА РФ Генри Резника был оправдан адвокат Владимир Дворяк, осужденный год назад за обнародование уже ставших достоянием общественности сведений. В кассационной жалобе Генри Резник указал, что обнародованные адвокатом материалы уже были оглашены в открытом судебном заседании. А разглашение того, что уже стало достоянием общественности, не является преступлением.
«Мы проспали начало этих репрессий, что позволило тем, кто был их инициатором, сделать вывод, что так поступать можно», – резюмировал Вадим Клювгант. По его мнению, размышляя о будущем такого глобального явления, как Интернет, гражданскому обществу и всем его сегментам: журналистам, адвокатам, ученым, следует в первую очередь обращать внимание на наиболее высокие риски для судеб людей «здесь и сейчас», связанные с этим явлением, и посильно способствовать минимизации этих рисков, взаимодействуя и поддерживая друг друга.
Создав основу для избирательных репрессий, правоохранительные органы могут и дальше «выхватывать» из сотен репостов сообщение именно того пользователя, который неугоден властям. Но дамоклов меч висит над каждым, кто рискнет нажать на клавишу компьютера, передавая друзьям понравившийся текст. Поскольку целый ряд понятий допускает двойное толкование, можно даже не заметить, как из законопослушного гражданина ты превратился в закоренелого преступника.
Тем не менее, как замечали выступавшие, использование социальных сетей может повлиять даже на исход выборов. Поэтому некоторые государства вообще ограничивают доступ к Интернету, а в России под лозунгом «суверенный Интернет» набирает ход блокирование не только заведомо опасных (например, пропаганда наркотиков или суицида), но и неугодных властям сайтов. При этом ограничения, накладываемые законодателями, все ширятся, несмотря на то, что о «недопустимости тупых запретов в Интернете» говорил еще пять лет назад Дмитрий Медведев, который в то время был президентом РФ.
Член НКС ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы Лев Бардин сделал важный посыл, что адвокатам и журналистам следует «быть заодно в информационном пространстве», которое пытаются ограничить не только законодатели, но и правоприменители.
В то же время надо иметь в виду, что свободой надо распоряжаться осторожно, нельзя злоупотреблять теми законами, которые основаны на европейских нормах, но не учитывают, что законопослушность наших пользователей намного ниже, чем у их западных коллег.
«Если нельзя, но нет санкции, нарушители всегда найдутся». Аргументируя это свое утверждение, адвокат напомнил о многочисленных нарушениях статьи 5 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре, запрещающей юристам, не являющимся адвокатами, использовать в наименованиях своих организаций термины «адвокатская деятельность», «адвокатура», «адвокат», «адвокатская палата», «адвокатское образование», «юридическая консультация» и т.п. Несмотря на старания ФПА РФ и региональных палат, устранить эти нарушения оказалось крайне сложно.
Рассказывая о дисциплинарной практике АП Москвы, Лев Бардин упомянул и случаи нарушения адвокатами Кодекса профессиональной этики. И этим объяснил необходимость разработки Правил поведения адвокатов в блогосфере, где не рекомендаций.
«Если у нас будут только Рекомендации о поведении адвокатов в соцсетях, то никто их не будет выполнять», – подчеркнул Лев Бардин. А ведь от «демонстративно незаконного поведения адвоката» страдают его доверители. Более того, порой СМИ становятся «соучастниками адвокатов, которые занимаются мошенничеством», рекламируя свои услуги и не брезгуя при этом эпитетами «самый лучший», «самый дешевый» и даже «самый сексуальный».
Адвокатура должна своими силами создать систему, где были бы четко расставлены акценты, – резюмировал эксперт. – Мы должны разработать четкие инструкции, а тех, кто эти инструкции не выполняет, надо наказывать».
Подводя итоги дискуссии, Андрей Медушевский обратил внимание на то, что за двадцать лет существования Интернета его образ существенно изменился. Площадка для обмена информацией постепенно превратилась в систему, которая оказывает огромное влияние на общество. Регулироваться Интернет должен на международном уровне, считает эксперт. Это «позволит избавиться от многих нелепых ограничений, существующих в отдельных странах». Постоянно развиваясь, Интернет меняет существующее представление о праве, влияет на него, но вряд он должен находиться под жестким контролем.
Что касается этических ограничений, которые могут разрабатываться любым профессиональным сообществом, и тем более самоограничениях этического характера, то против них не возражал ни один участник дискуссии.
***
Как и кем ограничивается публичная активность адвоката, «АГ» рассказал Вадим Клювгант:
– Я считаю, что ни о каком принудительном ограничении свободы выражать мнение у адвокатов не может быть и речи, тем более со стороны органов адвокатского самоуправления. По своему характеру адвокатская профессия публичная, адвокатура – это институт гражданского общества, поэтому адвокат может иметь мнение и по правовым, и по другим общественно важным вопросам. Речь идет лишь о том, что, приходя в профессию и принося присягу на верность адвокатскому долгу, мы берем на себя некие добровольные обязательства.
До какой степени нравственные, этические нормы распространяются на то, что говорит адвокат в публичном пространстве, и до какой степени он вынужден себя ограничивать, даже не подписываясь как адвокат? Если такое регулирование давно существует в отношении выступлений адвокатов в СМИ, то почему его не должно быть в Интернете? Надо четко сказать, что это тоже форма публичной активности и вести себя при этом надо по-адвокатски. Нельзя, например, призывать к убийству, к расправам или уничижительно отзываться о коллегах.
Раз вопрос возник, замалчивать его нельзя, нужно хорошенько подумать и сформулировать то, что не порочит адвокатское сообщество и поможет ему найти свое место в этом безбрежном интернет-пространстве.
