На вопросы «АГ» ответил член Совета Адвокатской ассоциации Литовской Республики Миндаугас Кукайтис

– Как изменилась адвокатура вашей страны после распада СССР? Какими нормативными актами регламентируется деятельность адвокатов?
– Изменилась к лучшему, потому что адвокатура стала независимой от государственных органов. Закон адвокатуры Литвы и Кодекс этики регулируют деятельность наших адвокатов. Когда мы вступили в Евросоюз, должны были отрегулировать все наши законы в соответствии с европейскими стандартами.

– Много нормативных актов пришлось поменять?
– Закон адвокатуры Литвы менялся несколько раз начиная с 1992 г. Кодекс этики тоже менялся несколько раз – в 1999 г., потом в 2005 г. и теперь в 2016 г. Есть у нас отдельный регламент – Порядок рассмотрения жалоб. Недавно этот документ также был изменен. Есть также и другие регламенты, которые принимают Съезд адвокатов или Совет.

У нас созданы комитеты – по уголовным делам, по гражданским делам, по дисциплинарным вопросам. Если, скажем, меняется какой-то процессуальный кодекс, то представитель комитета входит в рабочую группу. А дисциплинарный комитет рассматривает любую жалобу на адвоката (в его присутствии и с приглашением автора жалобы) и направляет свои рекомендации в Совет адвокатуры: возбудить дисциплинарное дело или отказать. Совет рассматривает рекомендации, проверяет, правильно ли собраны доказательства. Если принято решение возбудить дело, то оно передается Суду чести. В него входят пять адвокатов: троих выбирает Съезд адвокатов, а двоих выбирает министр юстиции.

– Какие проблемы являются актуальными для вашей адвокатуры? Есть ли пробелы в законодательстве и недостатки в правоприменительной практике?
– Последняя проблема была связана с процессуальными кодексами, где говорилось, что представлять граждан вправе не только адвокаты, но и все юристы. Сейчас изменения, внесенные в Административный кодекс, уже приняты законодателем. И теперь у нас уже так называемая адвокатская монополия, во всех процессах представителем может быть только адвокат. У нас большинство процессов уже происходит в письменном виде. Если документы оформлены неправильно, дело может повернуться совсем не в ту сторону, то есть человек проиграет дело только из-за ошибок в документах.  И потому представителем должен быть только адвокат.

Мы долго доказывали, что грамотно осуществлять представительство может только адвокатура, которая поддерживает свою квалификацию и повышает ее с помощью тренингов. Каждый год адвокату надо набирать определенное количество баллов для повышения квалификации. И мы достигли того, что и в гражданском, и в уголовном, и в административном процессе участвуют только адвокаты.

Представителем фирмы может быть ее юрист, а родственники физического лица могут представительствовать только при наличии высшего юридического образования. А если у человека есть адвокат, то наряду с ним можно пригласить и других уполномоченных лиц. Это прямо прописано в кодексах. И это мы считаем своим достижением.
 
Что касается проблем, то они прежде всего связаны с адвокатами по назначению. Когда человек не может оплатить услуги адвоката (кстати, он должен доказать, что не имеет такой возможности), это делает не государство, а созданная специально служба, которая отвечает за наличие адвоката у неимущих. Есть адвокаты, которые работают только по назначению. Они такие же самые адвокаты, как и все, но по общему правилу они не должны практиковать по соглашениям с клиентами. Когда таких адвокатов не хватает, то назначить могут и адвоката, который обычно работает по соглашениям.

Мы не можем контролировать, сколько поручений получил адвокат, работающий по назначению. Если у него слишком много дел, то возникают проблемы, он не успевает выполнить все свои обязанности. Мы лишь можем договариваться с Минюстом, чтобы повышали ставки. Тогда работать по назначению будут более квалифицированные адвокаты.

Есть и гражданские дела, где человек также может сказать, что его материальное положение не позволяет ему обратиться к адвокату для защиты своих прав. Он показывает свою декларацию о доходах, после чего принимается решение, что он имеет право получить адвоката. Тогда государство платит адвокату за услуги.

– Как складываются отношения адвокатуры с государственными органами? Есть ли сложности с оплатой труда адвокатов по назначению?
– Государственные ведомства смотрят на Адвокатуру Литвы как на сообщество защитников прав, как на независимую структуру и как на экспертную организацию. Если мы видим, что в законах или законопроектах имеются нарушения прав человека, то об этом мы говорим вслух. То есть на нас смотрят не только как на специалистов, но и как на достойных представителей общества.

Мы, со своей стороны, считаем государство партнером, и оно, как правило, не вмешивается в нашу деятельность. Хотя у нас по закону министр тоже имеет право возбудить дисциплинарное производство в отношении адвоката. Но он в Литве никогда не пользовался этим правом. Жалобы, которые поступают в Минюст, просто пересылают нам с просьбой рассмотреть вопрос о дисциплинарном деле.

Мы также, согласно закону, приносим присягу министру юстиции, который официально принимает ее и тем самым дает адвокату право облачиться в мантию (мантию адвоката. – Прим. ред.). Кодекс этики принимается нами на собрании, а Минюст вносит этот акт в реестр, придавая ему юридическую силу.

Государство предоставляет адвокатам возможность пользоваться помещениями, иногда даже бесплатно, иногда за арендную плату.

Сейчас у нас готовится пилотный проект взаимодействия с судами. Мы хотим, чтобы в каждом суде был кабинет адвоката. В малых городах это уже реализовано.

Сложности, конечно, были. Они касались оплаты труда адвокатов по назначению. Сейчас мы дискутируем о суммах, аргументируем, что надо повышать ставки. Если ставка будет выше, повысится и качество услуг. Были прежде и задолженности у государства перед адвокатами, сейчас их уже нет.


– Каково организационное построение адвокатуры в вашей стране? Обязательно ли вхождение адвоката в единую профессиональную корпорацию?
– У нас нет региональных структур. Только единая литовская адвокатура. В ней 2178 практикующих адвокатов, 1500 помощников адвоката, есть также адвокаты, которые значатся в реестре, но не практикуют.

Два года назад мы решили, что непрактикующие, но сохраняющие статус адвокаты тоже должны платить взносы. Сначала они возражали, но теперь платят.

Каждый год мы собираем Общее собрание (конференцию) адвокатов. В этом году там присутствовали больше половины – 1644 адвоката. Мы выбираем десять членов Совета и председателя, трех членов ревизионной комиссии, трех судей Суда чести (двух назначает министр юстиции). Срок их полномочий – четыре года.

Комиссия по экзаменам образуется так: трех членов назначает адвокатура, трех – министр юстиции и одного – Ассоциация юристов. Экзамен очень сложный. Других органов у нас нет. Членов комитетов по уголовной, гражданской и административной юстиции, а также Комитета по дисциплинарным делам назначает сам Совет Адвокатуры Литвы. При этом комитеты отчитываются не только перед Советом, но и на Общем собрании. Я, например, являюсь не только членом Совета, но и председателем дисциплинарного комитета.

– Каковы критерии принятия юриста в адвокатуру? Как проводятся подготовка кадров, тестирование и дальнейшее повышение квалификации?
– Законом предписано, что адвокат – это физическое лицо, гражданин Литвы или любого государства Евросоюза. Он должен иметь университетское образование (степень бакалавра и магистра). Если у него есть пять лет стажа юриста или два года он проработал помощником адвоката, он вправе сдать экзамен.

Обычный экзамен состоит из двух частей. Первая часть письменная, она касается конкретных дел (казусов) – надо знать судебную практику и мотивировки судебных решений. Устная часть очень большая: она может включать вопросы не только по адвокатуре, но и по отраслям права, а также по европейскому праву. Когда-то мне пришлось даже отвечать на вопрос по морскому праву. Если ты не сдал первую часть, то к устному экзамену уже не допускаешься.

Если судья имеет стаж семь лет, прокурор – десять лет, а ученый имеет степень доктора наук, то он сдает облегченный экзамен, где вопросы только по организации адвокатуры и адвокатской этике.

У юриста должна быть хорошая репутация. После отбытия срока за преступление он не может четыре года претендовать на вхождение в адвокатуру. Если его выгнали из прокуратуры, адвокатуры, суда или нотариата за нарушение – то два года. Недопустимы алкогольная, наркотическая или психотропная зависимость. Мы хотели бы сделать этот перечень открытым. Надеемся, что такой законопроект будет принят (без него Совет не имеет права не принять претендента в адвокаты за плохое поведения).

Адвокат должен понимать литовский язык и получить медицинскую справку, что он психически здоров.

Повышение квалификации обязательно для помощников и молодых адвокатов, им ежегодно нужно набрать не меньше 12 баллов. С каждым годом число баллов, необходимое адвокату, уменьшается. Курсы организует адвокатура, но это может сделать и аккредитованное учебное заведение. Если организаторами являемся мы, то половину суммы дотируем. Если адвокат нарушает эти положения, не набирает баллы, то он может попасть под «дисциплинарку». Но только за это нарушение статуса мы не лишаем. А вот если у адвоката нет страховки, закончилась медсправка, есть еще и другие нарушения, то он может лишиться статуса. Или мы можем объявить ему публичное замечание. И эта информация будет общедоступной.

– Как осуществляется контроль за деятельностью адвокатов? Какие имеются основания для лишения адвоката его статуса, как часто это происходит?
– Если поступает жалоба, мы ее рассматриваем: сначала дисциплинарная комиссия, затем Совет и Суд чести. Мы сами начинаем дело не так часто. Но 3% от всех дел мы инициируем при наличии комплекта нарушений. За грубые нарушения мы ежегодно лишаем статуса двух-трех адвокатов.

– Что считается грубым нарушением?
– Допустим, адвокат открыл тайну, в результате чего клиент проиграл дело или понес ущерб. И процесс уже не «открутить» назад. Или адвокат обманул клиента.

Если адвокат осужден по приговору суда, то он лишается репутации, и мы обязаны его исключить. А на стадии рассмотрения уголовного дела мы рассматриваем вопрос о приостановлении статуса, но редко принимаем такое решение, учитывая презумпцию невиновности.

– Насколько регламентирована деятельность адвокатов за рамками оказания ими юридической помощи?
– В Кодексе этики написано, что адвокаты должны помнить, что они адвокаты, даже без мантии и не на работе. Если адвокат использовал свой статус в неприглядной ситуации, это плохо. Для примера, если адвокат виноват в ДТП, это не является поводом для дисциплинарного дела. Но если он начинает доказывать, что он невиновен, потому что он адвокат, и предлагает отказаться от претензий к нему только в силу его статуса, то это нарушение. Если он пишет жалобу на соседа как гражданин, это нормально, но если он в жалобе указывает, что он адвокат, – это другое дело, он наносит ущерб интересам адвокатуры и имени адвоката.

Месяц назад адвокат написал на своей странице в фейсбуке о своем клиенте в негативном ключе, назвал его имя и фамилию. Он даже не раскрыл какой-то тайны, но написал так, что мы не могли не признать это недопустимым. Мы возбудили дисциплинарное дело, считая, что социальная сеть – это публичное пространство. Суд чести над ним еще не состоялся.

– Как часто адвокаты оказывают бесплатную помощь населению, делается ли это добровольно или на основании нормативных документов?
– Если мы говорим о действительно бесплатной помощи, то для нас это традиция. В День адвокатуры – у нас это 3 декабря – мы предлагаем всем адвокатам оказать услуги pro bono. Недавно мы предлагали записать в регламенте проведения практики помощников адвоката, что они обязаны определенное количество часов оказывать помощь безвозмездно. Но как вменить в обязанность то, что должно быть добровольным, без каких-то обязательств? И мы решили, что это должно быть нашим предложением – оказывать и услуги pro bono. Мы считаем, что такие услуги улучшают имидж адвокатуры, демонстрируют, что мы работаем не только ради денег.

– Как часто адвокаты становятся судьями, избираются или назначаются в органы государственной власти?
– Не так часто. Чаще судьи приходят в адвокатуру, особенно по достижении предельного возраста в 65 лет. Что касается власти, то практически в каждом составе парламента есть бывшие адвокаты, которые решили заняться политикой.

Почему адвокаты не очень хотят работать судьями? У нас свободная профессия, можно самому устанавливать график работы, выбирать направления работы. Судья у нас изначально назначается на пять лет, после этого он либо работает до пенсии, либо уходит. Но в первой инстанции у судей очень много работы, а попасть из адвокатуры сразу во вторую инстанцию очень сложно. Надо иметь или докторскую степень, или большой стаж работы. Может, это и отпугивает некоторых коллег.