БУДЕТ ЛИ ДЕЛО ПЕРЕСМОТРЕНО?

Партнер АБ "Мусаев и партнеры" Ермолаева Надежда 2017-10-13

Решение ЕСПЧ по делу «Дмитриевский против России» является знаковым и имеет ряд особенностей, по сравнению с другими прецедентами по аналогичным делам, однако вопрос о его исполнении Россией остается открытым

3 октября 2017 г. Европейский Суд по правам человека вынес постановление по второй жалобе нижегородского правозащитного активиста Станислава Дмитриевского. Суд единогласно признал нарушение ст. 10 Европейской конвенции в связи с привлечением заявителя к уголовной ответственности и осуждением в 2006 г. к условному сроку за публикацию в 2004 г. в издаваемой им газете (с тиражом в 5 тыс. экз.) статей, авторство которых предположительно принадлежит одиозным фигурам – Ахмеду Закаеву и Аслану Масхадову. При этом Суд отметил, что жалобы заявителя на общую несправедливость судебного разбирательства и отсутствие эффективных национальных средств правовой защиты не являются неприемлемыми или явно необоснованными, однако, невзирая на выводы по ст. 10, не счел нужным высказать суждение по существу этих жалоб.

Решение Суда по этому нашумевшему делу является знаковым и имеет ряд особенностей, по сравнению с другими прецедентами по аналогичным делам.

Оценивая решение ЕСПЧ, нельзя оставить в стороне политическую ситуацию 2004–2006 гг., когда и разворачивались события, послужившие впоследствии основанием для обращения к европейской Фемиде.

Во-первых, в политических реалиях России первой декады 2000-х гг. даже произнесение в публичном пространстве фамилий Закаева и Масхадова могло иметь серьезные последствия, что уж говорить о том, чтобы опубликовать обращение, с большой долей вероятности составленное этими людьми.

Во-вторых, нельзя не остановиться и на том, что именно в это время происходит интенсивное изменение национальной законодательной базы противодействия экстремизму, а привлечение Дмитриевского к уголовной ответственности именно по экстремистской статье стало одним из первых в российской правовой истории.

И наконец, обратимся вслед за ЕСПЧ к содержанию публикаций. Авторы в них рассуждают о трагической судьбе чеченского народа, который на протяжении всей российской истории подвергался притеснениям, а подчас и кровавым истреблениям, а также указывают на то, что продолжение вооруженного конфликта между федеральными войсками и чеченцами не сулит ничего хорошего ни российскому, ни чеченскому обществу, и обвиняют в развязывании и поддерживании кровавого конфликта действующего на тот момент главу российского государства.

Нельзя оставлять в стороне и многочисленные «чеченские дела» Европейского Суда, в результате рассмотрения которых Суд не понаслышке знает об ужасах второй чеченской кампании и трагических судьбах людей, в чей дом пришла война.

При таких исходных данных ЕСПЧ предстояло рассмотреть жалобу господина Дмитриевского на нарушение его права на свободу выражения мнения, применяя при этом стандартный для подобных дел тест. В первую очередь Суд устанавливает на основании позиций сторон и представленных в его распоряжение документов, имело ли место вмешательство в права заявителя со стороны публичных властей. А далее Суд отвечает на три вопроса: было ли вмешательство законным, преследовало ли оно легитимную цель и было ли оно необходимо в демократическом обществе? Если хотя бы на один из трех вопросов Суд не находит положительного ответа, он устанавливает нарушение Конвенции.

И ЕСПЧ, и стороны придерживались позиции, что осуждение заявителя являлось вмешательством в его право на свободу выражения мнения. Однако государство-ответчик настаивало на том, что это вмешательство было правомерным, преследовало законные цели борьбы с возбуждением ненависти и сохранения мира, безопасности и территориальной целостности государства и было пропорциональным действиям заявителя, а потому необходимым в демократическом обществе. ЕСПЧ с такой позицией не согласился. Во-первых, Суд с большой натяжкой признал то, что вмешательство было основано на законе и преследовало законную цель. В первом случае Суд отметил, что закон, на основании которого заявитель был осужден, не был совершенным, а правоприменительная практика на его основе не была сформирована. Аналогично и с легитимной целью: Суд посчитал, что вмешательство в права заявителя оправданно лишь на первый взгляд.

Что же касается необходимости такого вмешательства в демократическом обществе, Суд в этом вопросе был категоричен и непреклонен. Он отметил: содержание опубликованных статей не содержит признаков возбуждения ненависти, что уже заставляет усомниться в пропорциональности такой меры, как осуждение по уголовной статье. С учетом значимости темы чеченского конфликта для европейского общества в целом и российского общества в частности публикация статей подобного рода являлась частью политической дискуссии, что существенно сужало свободу усмотрения государства при принятии решения об ограничении участников в праве своевольно высказывать свои мнения.

Европейский Суд присудил Дмитриевскому компенсацию морального вреда и судебных издержек.

Однако на данном этапе остается открытым вопрос об исполнении решения ЕСПЧ после вступления его в законную силу. Согласно существующим положениям российского закона приговор Дмитриевскому должен быть пересмотрен. Однако не следует забывать о том, что российская юстиция часто противодействует исполнению решений Европейского Суда, особенно если речь идет о политически чувствительных для действующей власти делах.