13 июня Пленум Верховного Суда РФ принял постановление «О применении судами мер процессуального принуждения при рассмотрении административных дел».

Прежде всего, необходимо поддержать любые постановления Пленума ВС РФ, посвященные применению норм процессуального права, поскольку они касаются миллионов наших сограждан, участвующих в судебных разбирательствах. Тем более это актуально для нового законодательного материала, такого как Кодекс административного судопроизводства РФ.

Вместе с тем невозможно не заметить несколько недостатков этого постановления.

Мы все прекрасно помним, что идеи единообразного применения процессуальных норм неоднократно высказывали и Президент РФ (для этого даже упразднили ВАС РФ), и Конституционный суд РФ, и верховные суды, и законодатель (в его недрах давно уже зреет единый цивилистический процессуальный кодекс). Между тем содержание постановления посвящено вопросам процессуального принуждения только в административных делах. Это не представляется обоснованным и целесообразным, особенно с учетом того, что в данном вопросе специфики именно административных дел практически не существует, а актуальные и подробные разъяснения аналогичных норм ГПК РФ и АПК РФ отсутствуют. Более разумным было бы утверждение постановления Пленума ВС РФ о мерах процессуального принуждения для всех процессуальных кодексов, как это было сделано в вопросе взыскания судебных расходов в постановлении ВС РФ от 21 января 2016 г. № 1.

Кроме того, необходимо отметить, что явно недостаточно внимания уделено ответственности представителей, особенно в связи с тем, что в доктрине нет единообразия и консенсуса в вопросе их статуса (самостоятельный субъект или «тень своего доверителя»), особенно когда речь идет об их персональной ответственности за действия и бездействие в процессе.

Представляется правильным рассмотреть и разрешить вопрос о соотношении таких самостоятельных видов процессуального принуждения, как привод и судебный штраф в контексте нарушения принципа non bis in idem.

Трудно согласиться с трактовкой Пленумом ВС РФ (п. 19) содержания такой процессуальной дефиниции, как неуважение к суду: сюда отнесены только в самом прямом и буквальном смысле уничижительные и неуважительные (дерзкие и пренебрежительные или даже оскорбительные) действия, в то время как общемировая практика уже давно включает в нее любое неисполнение законных требований судьи, обязательств о явке, раскрытии доказательств и многое другое, что поддерживает непререкаемый авторитет судебной власти. Это особенно важно именно в административных делах, поскольку их участниками часто являются лица, также наделенные широкими полномочиями и властью, а активность суда в собирании и исследовании доказательств значительно выше, чем в исковом производстве.

Пункт 24 постановления о том, что судебные штрафы, наложенные на должностных лиц, взыскиваются из их личных средств, конечно, не несет в себе никакой новизны. Но то, что это обстоятельство подчеркивается, весьма примечательно, хотя до тех пор, пока размеры штрафов будут столь незначительными, никакой воспитательной и уж тем более карательной роли они носить не будут. А вот вопрос о взыскании с ФССП России, когда самим лицом, с которого происходит взыскание судебного штрафа, является этот орган или конкретный судебный пристав (а судя по судебной статистике, такие случаи нередки), незаслуженно остался без дополнительных комментариев и пояснений.