На сайте размещены только некоторые материалы "АГ".
Полную версию газеты можно получить, подписавшись на нее.
  Н О В А Я   А Д В О К А Т С К А Я   Г А З Е Т А  
ОРГАН ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПАЛАТЫ АДВОКАТОВ РФ
twitter facebook vkontakte RSS telegram
СВЕЖИЙ НОМЕР

Читайте № 24 за 2017 г.
ПЕЧАТНАЯ "АГ"
Рубрики
Подшивка
Архив
ADVGAZETA.RU
Выбор редакции
Разделы и отрасли права
Интервью
Блоги
Все записи
Разделы и отрасли права
Блогеры
Стать блогером
Новости
Правовое просвещение
Казусы из практики
Объявления
Ежедневная рассылка
Фоторепортажи
СОТРУДНИЧЕСТВО
О нас
Авторам
Партнеры
Реклама
КОНТАКТЫ

Адрес редакции:

119002, г. Москва, пер. Сивцев Вражек, д. 43

Тел.: (495) 787-28-35
Тел./факс: (495) 787-28-36

E-mail:
advgazeta@mail.ru

Блоги

О «МНИМОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ»

Вице-президент АП Санкт-Петербурга, президент Балтийской коллегии адвокатов имени А. Собчака

Новолодский Юрий

2017-05-31


Проявления «мнимой действительности» в уголовно-процессуальном доказывании

Помимо реальной действительности, в которой мы живем и в которой совершаются все преступления, существует и «мнимая действительность», проявления которой в сфере уголовно-процессуального доказывания оказывают негативное влияние на объективность познания исследуемых преступных деяний1.

Проявлениям «мнимой действительности» в уголовно-процессуальном доказывании посвящены отдельная глава моей монографии «Доказывание в практической деятельности адвоката-защитника» (Санкт-Петербург, 2016) и специальное заседание Клуба профессиональных дискуссий, запись которого размещена здесь: https://youtu.be/MHkPJQTa6uA.

Прокуроры, поддерживающие обвинение в суде, порою искренне верят в то, что следственная власть полно и объективно установила обстоятельства преступления и что все «сведения», включенные в обвинительное заключение в качестве доказательств, подтверждающих исследуемое преступное деяние, имели место в действительности. На самом деле все обстоит далеко не так.

Некоторые из обстоятельств преступного деяния, описанных в обвинительном заключении, не соответствуют действительности. Часть «сведений», предлагаемых суду сторонами процесса в качестве доказательств, «подтверждающих» наличие либо отсутствие отдельных обстоятельств преступления, также не соответствует действительности. Как правило, действительности соответствуют лишь часть обстоятельств исследуемого преступления и часть «сведений», используемых в качестве подтверждающих его доказательств. Оставшиеся упомянутые обстоятельства являются проявлениями «мнимой действительности», которые существенно искажают процесс познания действительных качеств исследуемого деяния.

Эти обстоятельства проникают в дело с самого начала его расследования в результате не соответствующих действительности показаний подозреваемого или обвиняемого, неправильно проведенных следственных действий, необоснованных предположений и догадок лиц, осуществляющих уголовное преследование, либо откровенного вымысла, выгодного следственной власти. Недостоверность таких обстоятельств может быть выявлена лишь благодаря активной деятельности заинтересованных сторон в ходе непосредственного исследования всей совокупности собранного по делу доказательственного материала.

При подготовке к судебному разбирательству дел необходимо иметь в виду, что обстоятельства «мнимой действительности» могут содержаться не только в фактологической картине преступления, описанного в обвинительном заключении, но и в подтверждающих ее доказательствах.

Необходимо признать, что проявившаяся в последние годы фактическая бесконтрольность следственной власти привела к обвальному проникновению в практическое доказывание обстоятельств из сферы «мнимой действительности». Это стало проблемой современного уголовного правоприменения. К сожалению, не принимается никаких действенных мер, направленных на устранение сложившегося положения. Нет ни одной научной работы, посвященной проблеме разрушительного воздействия «мнимой действительности» на процесс уголовно-процессуального познания. Проблема заслуживает того, чтобы ей было уделено внимание.

Обстоятельства «мнимой действительности» сопровождают доказывание на всем его протяжении. До поры до времени они существуют лишь в субъективном представлении лиц, причастных к уголовно-процессуальному доказыванию. Объектом внимания со стороны процессуальных противников эти не соответствующие действительности обстоятельства становятся лишь после внесения их в тексты процессуальных документов в качестве обвинительных утверждений или при заявлении в суде ходатайств о привнесении в дело новых доказательственных сведений.

Обстоятельства «мнимой действительности» появляются в уголовных делах также и в результате доказательственной деятельности участников судопроизводства со стороны защиты. Любые сведения, сообщенные подозреваемым, обвиняемым или подсудимым, которые расцениваются следственной властью как недостоверные, тут же вызывают соответствующую реакцию со стороны должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование. Чаще всего их реакция сводится к доказательному опровержению этих сведений. Иногда такие сведения бездоказательно объявляются не соответствующими действительности и выводятся тем самым из фокуса внимания иных субъектов доказывания.

Нередко обстоятельства «мнимой действительности» порождаются сознанием самих судей, что представляет серьезную опасность для целей правосудия.

Начнем с проявлений «мнимой действительности», поставляемых в дело участниками процесса со стороны защиты. Адвокатам, практикующим в сфере уголовного правоприменения, известно, что по значительному числу дел показания подозреваемых, обвиняемых или подсудимых далеко не всегда состоят из сведений, полностью соответствующих действительности. Стремление лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, представить исследуемые события в более благоприятном для них виде приводит почти к неизбежному привнесению в реальную фактологическую картину исследуемого деяния выгодных для защиты обстоятельств «мнимой (вымышленной) действительности». Избежать этого невозможно, поскольку подозреваемым, обвиняемым и подсудимым дозволяется защищаться от предъявленного обвинения любыми не запрещенными законом способами, включая и сообщение правоприменительным органам не соответствующих действительности сведений.

Иногда обстоятельства «мнимой действительности» попадают в дело в силу ситуаций, разрешение которых без применения разумных предположений невозможно.

К примеру, поведение человека, убегающего от места обнаружения трупа, дает задержавшему его полицейскому основания для предположения о причастности задержанного человека к убийству. Дальнейшим расследованием убийства может быть установлена непричастность задержанного лица к совершенному преступлению. Достоверное установление того, что задержанный убегал с места обнаружения трупа из опасения быть необоснованно заподозренным в совершении особо тяжкого преступления, дает основание для утверждения о том, что обстоятельства «мнимой действительности», а именно ошибочное представление о совершении убийства задержанным лицом, вмешавшись в ход расследования дела, на некоторое время отвлекли следственную власть от поиска настоящего убийцы. При определенных обстоятельствах это могло помочь последнему избежать уголовного преследования. Негативное влияние обстоятельств «мнимой действительности» на установление достоверной картины исследуемого деяния продолжается практически на всех стадиях процесса, предполагающих исследование фактических обстоятельств дела.

Обвиняемый (подсудимый), желая ввести в заблуждение правосудие, сообщает правоприменительным органам вымышленные обстоятельства исследуемого деяния, тщательно маскируя их под обстоятельства реальной действительности, что усложняет процесс уголовно-процессуального познания.

По групповым хозяйственным делам попадающие в дело обстоятельства «мнимой действительности» превращаются в серьезную проблему, сопровождающую уголовно-процессуальное доказывание.

К примеру, группа лиц, представляющих хозяйствующий субъект, узнав о том, что в отношении них проводится доследственная проверка, начинают «защищаться» крайне неразумно, перезваниваться между собой, договариваться о даче ложных показаний, об уничтожении документов, изготовлении их фиктивных аналогов и т.п. Иногда разыгрываются целые спектакли, призванные исказить реальные события исследуемого прошлого. Формируется значительный объем «мнимой действительности», не имеющей отношения к реально совершенному (или предполагаемому) преступлению. После возбуждения уголовного дела этот объем «мнимой действительности» попадает в фокус проводимого расследования. В результате оперативного прослушивания телефонных переговоров (или иным путем) эта недостоверная информация попадает к лицам, осуществляющим предварительное расследование уголовных дел. Их сознанием вымышленные обстоятельства воспринимаются зачастую в качестве достоверных, что усложняет дальнейший процесс доказывания действительных обстоятельств исследуемого деяния.

В условиях состязательного процесса основными поставщиками обстоятельств «мнимой действительности» в уголовные дела являются представители состязающихся сторон. На стадии судебного разбирательства дел обстоятельства «мнимой действительности» становятся предметом открытого судебного рассмотрения, что делает возможным публичное «разоблачение» их заинтересованными участниками процесса. Сложнее обстоит дело в тех случаях, когда обстоятельства «мнимой действительности» продуцируются сознанием судей в процессе формирования ими внутреннего убеждения относительно достоверности знаний об исследуемом преступлении. В этих случаях обстоятельства «мнимой действительности» не становятся предметом публичного разбора, оставаясь латентным элементом формируемого внутреннего убеждения судей, определяющего исход дела. Этим объясняется особая опасность проявлений «мнимой действительности», порождаемых судейским сознанием.

Обстоятельства «мнимой действительности», никогда не существовавшие в сфере реального бытия, не могут иметь доказательственных подтверждений из сферы реальной действительности. В качестве доказательственного подтверждения вымышленных обстоятельств состязающиеся стороны используют, как правило, другие вымышленные обстоятельства, маскируемые под «косвенные доказательства», показания лиц, заинтересованных в искажении действительных обстоятельств дела, а иногда применяют в качестве «средства доказывания» откровенно сфальсифицированные ими «доказательства». Опытному защитнику не составляет труда не только вычленить из совокупного фактологического материала, представленного стороной обвинения, несостоятельные доказательственные подтверждения обстоятельств из сферы «мнимой действительности», но и дезавуировать эти не соответствующие действительности фрагменты фактологической картины исследуемого деяния.

Как указывалось ранее, обстоятельства «мнимой действительности», порождаемые сознанием судей в ходе оценки и проверки представленных сторонами доказательств, не становятся предметом публичного рассмотрения, что усложняет профессиональное противодействие их искажающему воздействию на процесс установления действительных обстоятельств дела. Но даже в этих случаях порожденная судьями «мнимая действительность» может быть вовремя выявлена адвокатами-защитниками и в ходе судебных прений подвергнута критике с позиций недопустимости использования ее в процессе формирования внутреннего убеждения судей.

Эти не соответствующие действительности обстоятельства, как правило, появляются в сознании судей в виде предположений, призванных заполнить выявившиеся пустоты в фактологической картине преступления, которые не обеспечены доказательствами, представленными сторонами процесса. Это позволяет защитникам в результате анализа совокупности представленных суду доказательств выявить пустоты, спрогнозировать появление на их месте судейских предположений и дать им критическую оценку, продемонстрировав их бездоказательную сущность и недопустимость включения их в совокупность сведений, формирующих внутреннее убеждение судей.

Адвокаты-защитники должны научиться обнаруживать вредоносные обстоятельства «мнимой действительности» в общем массиве попавших в дело информативных сведений с последующим выделением их в отдельную группу сведений, не отвечающих признаку достоверности.

Проявлениям «мнимой действительности» сознательно придаются качества максимальной похожести на реальные доказательства, способные к подтверждению преступных деяний, что зачастую вводит в заблуждение судей и, как следствие, приводит к судебным ошибкам. Это опасное качество проявлений «мнимой действительности» вынуждает нас исследовать данный феномен на теоретическом уровне.

Ранее указывалось, что не любые сведения об обстоятельствах предполагаемого преступления могут служить средством его установления, а лишь те из них, которые имеют реальную объективную связанность с исследуемым преступным событием или отдельными его проявлениями. Поскольку практически все проявления «мнимой действительности» являются результатом вымысла и никогда не имели бытия в сфере реальной действительности, они a priori не могут иметь необходимой связанности с совершенным ранее преступным деянием и, как следствие, использоваться в качестве средства к его доказыванию. С позиций теории познания вымышленные обстоятельства изначально не обладают доказательственной способностью в отношении действительных событий ввиду очевидного их выпадения из реальной фактологической картины мира, в рамках которой совершаются преступные деяния.

При осуществлении практической защитительной деятельности адвокатам следует работать с выделенной группой обстоятельств из сферы «мнимой действительности» как с недопустимыми доказательствами. Помимо упомянутых выше ситуаций, к проявлениям «мнимой действительности» могут быть отнесены вымышленные показания свидетелей, специалистов и экспертов, фальсифицированные документы, заведомо ложные заключения экспертов и т.п. Невозможно описать все проявления «мнимой действительности», включаемые в практическое доказывание. Необходимо научиться выделять вымышленные обстоятельства из общего объема имеющейся в деле доказательственной информации и профессионально мотивировать их устранение из процесса доказывания как информацию, не отвечающую признаку достоверности.

Одному из проявлений «мнимой действительности» следует уделить особое внимание ввиду законодательного допущения его к уголовно-процессуальному доказыванию. Речь пойдет о презумпции невиновности. Правовой механизм применения презумпции невиновности, изложенный в ч. 2 ст. 14 УПК РФ, предполагает, что «все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого». Субъектами упомянутых в законе «сомнений в виновности» выступают правоприменители, разрешающие (в определенных ситуациях) вопрос о наличии или отсутствии виновности обвиняемого в исследуемом ими преступном деянии. Виновность в указанном контексте не может рассматриваться как отдельное обстоятельство, подлежащее доказыванию по уголовному делу. Понятие вины, означающее психическое (интеллектуальное и волевое) отношение лица к совершаемому преступному деянию и его возможным последствиям, охватывает целый комплекс обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию по каждому делу. Для установления вины лица в совершении преступного деяния необходимо доказать такие обстоятельства, как: осознание лицом противоправности совершаемых им действий; предвидение возможности наступления общественно опасных последствий от его поведенческих актов; наличие у лица осознанных волевых устремлений, имеющих целью наступление упомянутого общественно опасного результата, и др. К доказыванию виновности допускаются любые доказательственные сведения, отвечающие требованиям уголовно-процессуального законодательства. Излагая текстуальную формулу презумпции невиновности, законодатель имел в виду, что при оценке правоприменителями различных вариантов обстоятельств, характеризующих виновность, необходимо стремиться к использованию всех предусмотренных законом возможностей для устранения сомнений относительно достоверности обстоятельств, формирующих внутреннее убеждение правоприменителей о виновности или невиновности привлекаемого к ответственности лица. Но в тех случаях, когда предпринятые усилия по активизации доказывания не устраняют сформированные в сознании правоприменителей сомнения относительно того, какой из вариантов исследованных обстоятельств является достоверным, законодатель требует от правоприменителей остановить свой выбор на том варианте исследованных обстоятельств, который выгоден обвиняемому (подозреваемому, подсудимому или осужденному).

Нетрудно понять, что императивное требование законодателя, заложенное в механизм реализации презумпции невиновности, предопределяющее конечный выбор правоприменителя, может привести к ситуациям, когда правоприменители будут вынуждены неосознанно остановить свой выбор на обстоятельствах «мнимой действительности», которые были вымышлены обвиняемыми (подозреваемыми или подсудимыми) к своей выгоде. Таким образом, фактологическая картина исследуемого преступного деяния, заложенная в основание окончательного внутреннего убеждения правоприменителей, может содержать с ведома законодателя обстоятельства не только реальной, но и «мнимой действительности». Подобная ситуация допускается исключительно в сфере реализации конституционного принципа презумпции невиновности во имя высоких идеалов организации справедливого правосудия, сводящего к минимуму возможные судебные ошибки, затрагивающие основополагающие права человека. Вне сферы реализации принципа презумпции невиновности проникновение «мнимой действительности» в практическое доказывание должно рассматриваться в качестве негативного явления, разрушающего основы правосудия.

В то же время было бы неверно называть все обстоятельства из сферы «мнимой действительности» не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, поскольку часть из них может объективно соответствовать действительности, даже при полном отсутствии у стороны обвинения доказательств, подтверждающих реальное существование этого обстоятельства в исследуемом прошлом. Так, следственное предположение о том, что вор, проникший в жилище через окно второго этажа, действовал в соучастии с неким неустановленным лицом, может соответствовать действительности, но с позиций теории доказывания наличие у привлекаемого к ответственности лица неустановленного соучастника должно быть отнесено к сфере «мнимой действительности», если оно не подтверждается объективными средствами доказывания. Такой подход объясняется тем, что в основе включенного в обвинительное заключение утверждения о наличии у обвиняемого неустановленного соучастника лежат не факты реальной действительности, подтвержденные доказательственными сведениями из этой же реальной сферы, а всего лишь предположение следователя, существующее в его мысленном представлении.

Особую опасность для уголовно-процессуального доказывания представляют проявления «мнимой действительности», привносимые в уголовные дела представителями обвинительной власти. Подобные безответственные действия должностных лиц государства приводят к «эффекту леопардовой шкуры», когда представленная в обвинительном заключении фактологическая картина преступления заведомо состоит не только из обстоятельств реальной действительности, установленных в соответствии с процессуальными нормами, но и вкраплений обстоятельств из сферы «мнимой действительности». Смешение обстоятельств реальной действительности с мнимыми обстоятельствами, замаскированными под действительность, существенно увеличивает возможность судебных ошибок, являясь их основной причиной. Смешение реальных и мнимых обстоятельств разрушает идею познавательного восстановления и исследования преступлений как событий реального мира.

В уголовных делах, в основе которых лежит оговор, а привлекаемое к ответственности лицо защищается от него с помощью вымышленных обстоятельств, может сложиться ситуация, когда фактологическая картина предполагаемого преступления будет полностью сформирована из обстоятельств «мнимой действительности». Подобные дела все чаще встречаются на практике, демонстрируя своим участившимся появлением один из возможных исходов откровенно деградирующего правосудия.

Во избежание окончательного разрушения существующей системы доказывания необходимы серьезные разработки в различных научных областях, обеспечивающих гносеологию (то есть теорию познания) уголовно-процессуального доказывания, которые могли бы помочь правоприменителям вернуться на путь использования в доказывании лишь обстоятельств реальной действительности.

Для начала всем ученым-процессуалистам и практикующим участникам уголовного процесса необходимо принять нижеследующий базисный тезис уголовно-процессуального доказывания: преступные деяния, объективно существовавшие в прошлом (либо отдельные элементы их составов) могут доказываться лишь с помощью сведений из реальной действительности, обладающих объективной связанностью с исследуемым преступным деянием. В основе этого тезиса лежит детерминизм (учение о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений и процессов реальности), который имеет общефилософское значение для всех проявлений человеческой деятельности, в том числе и для уголовно-процессуального познания событий прошлого.

Сознательное использование стороной обвинения сведений из сферы «мнимой действительности» в качестве «доказательств», якобы подтверждающих преступные деяния, совершенные в сфере реальной действительности, не только безнравственно, но и не имеет под собой ни правовой, ни философской основы. В доказывании, осуществляемом стороной защиты, имеющей право защищаться от предъявленного обвинения любыми не запрещенными законом средствами, полностью избежать применения обстоятельств из сферы «мнимой действительности» невозможно. Однако следует иметь в виду, что не соответствующие действительности сведения, используемые стороной защиты в процессе доказывания, объективно не способны установить наличие либо отсутствие обстоятельств реальной действительности, на основе которых должно формироваться внутреннее убеждение судей, определяющее исход дела. Обстоятельства из сферы «мнимой действительности» способны лишь ввести судей в заблуждение относительно подлинного содержания исследуемых событий и принести тем самым весьма сомнительную выгоду для стороны защиты и очевидный вред для правосудия в целом. Исключениями являются используемые в доказывании проявления «мнимой действительности», приравненные к достоверным обстоятельствам в результате применения презумпции невиновности.

1 Предлагаемые понятия «реальная действительность» и «мнимая действительность» имеют исключительно юридико-техническое значение и не рассматриваются в данной работе как безупречные философские категории.


Другие публикации автора

РЕЧИ В ЗАЩИТУ

О речах в защиту оправданного предпринимателя Никиты Абрамидзе, произнесенных в судах первой и апелляционной инстанций

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ, ОБВИНЯЕМЫЙ, ПОДСУДИМЫЙ…

...как источники доказательственной информации в уголовном деле. Глава 1 (часть 2)

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ, ОБВИНЯЕМЫЙ, ПОДСУДИМЫЙ…

…как источники доказательственной информации в уголовном деле (глава 1)

РЕШЕНИЕ КОНКРЕТНОЙ ЗАДАЧИ

О положениях Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве

ОПАСНОСТЬ ПРИШЛА С НЕОЖИДАННОЙ СТОРОНЫ

Следуя по пути не всегда разумного упрощения судебных процедур, ВС РФ посягнул на «святая святых» уголовного судопроизводства – на судебные прения

ОПРОС "АГ"

Как часто вам встречаются иностранные граждане в качестве представителей в российских судах?

Не встречал никогда
Встречал, но давно
Встречал 1-2 раза
Встречаю часто
Встречаю всегда

Подробнее
НОВОСТИ
•  17.11.2017
НЕДЕЛЯ «АГ»
Главные адвокатские новости, опубликованные на сайте в течение недели

•  17.11.2017
ОПУБЛИКОВАН ПОРЯДОК ТРАНСЛЯЦИИ СУДЕБНЫХ ЗАСЕДАНИЙ
Судебный департамент при Верховном Суде РФ урегулировал вопросы организации и проведения трансляции заседаний в судах

•  17.11.2017
СТРАХОВЫЕ ВЗНОСЫ ОТВЯЗАНЫ ОТ МРОТ
Госдума приняла закон, вносящий изменения в Налоговый кодекс, которые затрагивают в том числе адвокатов

•  17.11.2017
ПРОСЬБА К СУДУ НЕ ПРЕРЫВАТЬ АДВОКАТА
Сахалинская адвокатская палата обратилась к судейскому корпусу с просьбой не прерывать выступления адвокатов

•  17.11.2017
МВД ВЫПЛАТИТ ДОЛГИ АДВОКАТАМ
Адвокаты АП Свердловской области возобновили участие в уголовном судопроизводстве по назначению дознавателей и следователей областного УМВД

Другие новости
ОБЪЯВЛЕНИЯ
•  МОДЕРНИЗАЦИЯ РЫНКА ОКАЗАНИЯ КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
7 декабря 2017 г. в Москве состоится конференция «Модернизация рынка оказания квалифицированной юридической помощи: приоритетные направления реформы»

•  ЭТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ АДВОКАТА С ДОВЕРИТЕЛЕМ
6 декабря 2017 г. в Москве состоится открытая дискуссия «Основные этические принципы во взаимоотношениях адвоката с доверителем (подзащитным). Доверие и эффективность: как этого добиться»

•  КОНФЕРЕНЦИЯ НАПКА
16 ноября 2017 г. в Москве НАПКА организует «Конференцию НАПКА Осень-2017»

•  IV ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ СТРАН БРИКС
С 30 ноября по 1 декабря 2017 г. в Москве пройдет IV Юридический форум стран БРИКС

•  МОЛОДЫЕ ЮРИСТЫ РОССИИ – 2017
2–3 декабря в Москве пройдет IV Международный образовательный форум «Молодые юристы России – 2017»

•  РАБОТА АДВОКАТА В СУДЕ С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
C 1 декабря 2017 г. по 17 февраля 2018 г. на базе Школы адвоката АП Ставропольского края пройдет Всероссийский очно-дистанционный курс

•  ОЧНО-ДИСТАНЦИОННЫЙ КУРС «СЕМЕЙНОЕ ПРАВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА»
С 22 ноября 2017 г. по 16 февраля 2018 г. будет проведен курс «Семейное право и права человека. Международные стандарты защиты прав ребенка и взрослого»

Другие объявления

© 2007—2017 «Новая адвокатская газета»
Воспроизведение материалов полностью или частично без разрешения редакции запрещено. Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов.
Присланные материалы не рецензируются и не возвращаются.
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную
для пользователей до 16 лет.