Не находит поддержки в следственной практике
Вопрос содержания обвиняемых под стражей – один из самых актуальных уголовного судопроизводства в России. Постепенно законодатель пытается усовершенствовать сложившуюся ситуацию, к примеру, путем введения запрета на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении предпринимателей. При этом попытка улучшить положение следственно-арестованных и уменьшить их количество не находит поддержки в следственной практике – напротив,  ищутся способы любым путем обойти данный запрет.

Одним из элементов общей проблемы является продление срока содержания под стражей обвиняемому для ознакомления с материалами уголовного дела и после возвращения дела для устранения препятствий к его рассмотрению судом, когда уже истек предельный срок применения этой меры пресечения. Как неоднократно указывали в своих решениях Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд РФ, необходимо законодательно закрепить возможность такого продления только при условии его мотивированности. Соответствующее решение должно отвечать принципам справедливости и равенства, исключать вероятность произвольного и несоразмерного ограничения права на свободу и личную неприкосновенность. Ссылка на одну лишь тяжесть совершенного преступления недопустима.

Во исполнение данной позиции в настоящее время Правительством РФ по инициативе МВД в Государственную Думу ФС РФ планируется внести проект федерального закона «О внесении изменений в статью 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно которому при продлении срока содержания под стражей сверх предельного срока «общий срок содержания под стражей не может превышать максимальный срок лишения свободы, предусмотренный Особенной частью УК РФ в качестве наказания за инкриминируемые обвиняемому преступные деяния». Это означает, что рассматриваемый нами срок ставится в прямую зависимость от квалификации действий обвиняемого.

Содержаться под стражей на незаконных основаниях
Стоит отметить неудачность подобной формулировки: ее принятие, во-первых, породит завышение квалификации на стадии предварительного следствия и, во-вторых, фактически устранит понятие «предельный срок содержания под стражей», так как изменения, вносимые в ч. 4 ст. 109 УК РФ, сами себе противоречат. В первом предложении указывается на освобождение лица по достижении предельного срока содержания под стражей, а в третьем говорится, что общий срок не может превышать максимальный срок лишения свободы, предусмотренный в качестве наказания за инкриминируемое преступление. Получается – предельный срок меньше общего срока, при этом по окончании предельного срока, с одной стороны, нужно отпускать следственно-арестованного, а с другой – не нужно, ведь общий срок может быть пожизненным. Подобная двусмысленность, без нормативного закрепления понятия «общий срок содержания» в связке с понятием «предельный срок содержания», позволит правоприменителю трактовать нормы УПК РФ исключительно в плоскости выгоды для следствия и продлевать свыше 18 месяцев не только срок для выполнения требований ст. 217 УПК РФ, но и неоконченное следствие. При этом, пока Верховный Суд РФ даст разъяснение по данному вопросу, пройдет года два-три, а за это время сотни лиц будут содержаться под стражей на незаконных основаниях.

Относительно завышения квалификации. В настоящее время уже имеются тенденции к предъявлению обвинений по ст. 210 УК РФ лицам, которым инкриминируется совершение тяжких преступлений, чей срок содержания под стражей приближается к 12 месяцам, что позволяет следователю продлевать этот срок свыше года. Усугубляет положение и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 г. № 23, согласно которому не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ действия (бездействие) и решения, проверка законности и обоснованности которых относится к исключительной компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу, в частности постановления следователя, дознавателя о привлечении лица в качестве обвиняемого. Таким образом, обжаловать соответствующие постановления можно лишь руководителю следственного органа. Ну и прокурор может внести соответствующее требование в следственный орган. Но указанные варианты крайне маловероятны, и вольность квалификации действий обвиняемого остается на совести следователя.

Следует учитывать позицию КС РФ
С учетом изложенного, в целях предотвращения возможного злоупотребления со стороны правоохранительных органов, необходимо уточнить определение «общий срок содержания под стражей» и включить данный термин не в ч. 4, а в ч. 9 ст. 109 УК РФ, которая и определяет срок содержания под стражей. Кроме того, следует учитывать позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в Постановлении от 6 декабря 2011 г. № 27-П, согласно которой «по смыслу закрепленного в ст. 49 Конституции РФ принципа презумпции невиновности, до вступления в законную силу обвинительного приговора на подозреваемого, обвиняемого не могут быть наложены ограничения, в своей совокупности сопоставимые по степени тяжести, в том числе срокам, с уголовным наказанием, а тем более превышающие его». В связи с чем формулировку изложить в редакции: «Общий срок содержания под стражей не может быть равен или превышать максимальный срок лишения свободы…» и далее по тексту.

Ввести ответственность следователя
Для баланса интересов, наряду с введением понятия общего срока, требуется законодательно закрепить и ответственность следователя за нарушение предельного срока содержания под стражей на стадии предварительного следствия. В настоящее время максимальные последствия – порицание коллег. Если правоохранитель будет знать, что необоснованное завышение квалификации деяния в отношении лица, содержащегося под стражей, влечет суровое наказание, то рассматриваемый механизм не будет использоваться, и предварительное следствие станет осуществляться в разумные сроки. По подавляющему большинству дел за год можно собрать всю доказательственную базу, допросить свидетелей и провести экспертизы. Очередное продление срока свыше года связано исключительно с процессуальными вопросами ознакомления с материалами уголовного дела, его возвращением для устранения допущенных нарушений и т.д., что не имеет прямого отношения к предварительному следствию. А лицо, еще не признанное судом виновным, фактически уже отбывает наказание.

Поэтому, несмотря на ссылку в пояснительной записке на позицию Конституционного Суда РФ, а также Европейского Суда по правам человека, данный законопроект нельзя признать удачным в свете сложившейся практики применения уголовно-процессуального закона.