26 апреля 2017 г. Народное Собрание Республики Ингушетия внесло в Госдуму законопроект, предполагающий дополнение УК РФ ст. 126.1 «Похищение человека с целью вступления в брак», которое наказывается принудительными работами на срок до трех лет либо лишением свободы на тот же срок.

Обоснование инициативы
В пояснительной записке к проекту Федерального закона «О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации» авторы назвали похищение человека с целью вступления в брак частным случаем похищения, квалифицируемого по ст. 126 УК РФ.

Обосновывая свою законотворческую инициативу, они отмечают: «Виновному в большинстве случаев удается избежать уголовной ответственности на основании примечания к данной статье, согласно которому лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. В результате правоохранительные органы указанных республик не могут привлекать похитителей к ответственности. Потерпевшая же сторона, не найдя защиты у государства, часто пытается своими силами возместить ущерб от нанесенного оскорбления, а именно так расценивается похищение женщины местными обычаями. Это создает реальную угрозу внесудебного разрешения конфликта, в результате чего могут пострадать невиновные (например, родственники похитителя или похищенной). В последние годы в ряде республик Северного Кавказа имеют место быть такие случаи, в том числе и с трагическими исходами. Кроме того, такое положение умаляет авторитет государственных органов, которые в данном случае вынуждены самоустраниться от участия в разрешении конфликтной ситуации».

Анализируя целесообразность данной законотворческой инициативы в совокупности с ее обоснованностью, сформулированной авторами в пояснительной записке, необходимо отметить ряд обстоятельств.

Нужен комплексный и всеобъемлющий подход
Объектом похищения с целью вступления в брак традиционно является женщина, зачастую не достигшая совершеннолетнего возраста. В данном случае речь идет о практике похищения невест, или умыкании, в целях принуждения девушек к насильственному вступлению в брак, распространенной до сих пор на территории не только Ингушетии, но также Дагестана и Чечни.

С точки зрения международного права, в частности ст. 5 Конвенции ООН «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин», данная практика является преступной и дискриминационной по признаку пола. Государство-участник должно принимать все соответствующие меры, чтобы изменить социальные и культурные модели поведения мужчин и женщин с целью достижения искоренения предрассудков и упразднения обычаев и всей прочей практики, которые основаны на идее неполноценности или превосходства одного из полов и стереотипности роли мужчин и женщин. Это говорит о том, что государственный подход к решению проблемы похищения невест должен быть комплексным и всеобъемлющим и включать в себя не только законодательные инициативы, в том числе криминализацию деяния, но и как минимум просветительские и информационные меры среди населения республик, которые привели бы к пониманию проблемы и ее эффективному искоренению. К сожалению, ничего подобного в предложенном законопроекте мы не видим.

А санкция на два года ниже
При сравнении содержания ст. 126 «Похищение человека» и ст. 126.1 «Похищение человека с целью вступления в брак» первое, что бросается в глаза, – это то, что санкция за похищение человека с целью вступления в брак (принудительные работы на срок до трех лет либо лишение свободы на тот же срок) на два года ниже, нежели за похищение, скажем, в целях получения выкупа, шантажа или мести. То есть по логике законодателя это преступление представляется деянием меньшей общественной опасности, а похищение женщины с целью насильственного вступления в брак расценивается как смягчающее обстоятельство, что совершенно недопустимо с точки зрения эффективности защиты прав потерпевших. Кроме того, в статье отсутствует перечень квалифицирующих признаков, отягчающих деяние, хотя на практике похищение невест происходит зачастую именно группой лиц, с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, и что самое существенное – в отношении заведомо несовершеннолетней. Поэтому непонятно, по какой статье должно будет производиться расследование при наличии некоторых из вышеуказанных факторов.
 
Без посторонней помощи
На практике либо потерпевшим от похищения в целях вступления в брак отказывают в приеме заявлений, либо они сами воздерживаются от обращения в правоохранительные органы, опасаясь за свою жизнь и безопасность. Психологическое и физическое воздействие на похищенных женщин со стороны как их родственников, так и родственников и знакомых похитителей вынуждает их не принимать постороннюю помощь. Кроме того, в ситуации изоляции, когда их запирают в помещениях, отбирают все доступные средства связи с внешним миром, шантажируют и унижают, применяют физическое и сексуальное насилие, а близкие родственники, боясь мести и давления похитителей, не обращаются в полицию, такие потерпевшие оказываются в беспомощном состоянии.

Механизмы экстренного вмешательства отсутствуют
На Северном Кавказе практически отсутствуют программы бесплатной юридической и психологической помощи потерпевшим от похищения в целях вступления в брак. Даже если они есть, то либо их недостаточно, поскольку это преимущественно инициативы женских некоммерческих организаций, либо информированность населения о таких проектах, а также некоторых государственных видах помощи сравнительно низкая. Практически нет никаких механизмов экстренного вмешательства в такие ситуации и вызволения потерпевших.

Пример типичной ситуации
Европейский Суд по правам человека коммуницировал жалобу «Бопхоева против России» № 25414/14 по ст. 2 (право на жизнь), ст. 3 (бесчеловечное и унижающее достоинство обращение), ст. 8 (право на уважение семейной жизни) и ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты).

Интересы потерпевшей представляет «Правовая инициатива». Заявительница в данном деле – вдова, мать девятнадцатилетней девушки. После того как ее дочь похитили для целей заключения брака, заявительница потребовала, чтобы ее вернули. Потом дочь заявительницы вновь была похищена, на этот раз родственниками-мужчинами со стороны ее покойного отца. Они отвезли девушку в лес и избили ее, требуя, чтобы она вышла замуж за похитителя, и угрожая убить ее, если она этого не сделает. Состоялась неофициальная религиозная церемония бракосочетания, и девушка провела в доме своего мужа около двух месяцев. Там она подвергалась психологическому насилию со стороны своей новой свекрови, которая держала ее взаперти в одиночестве и отобрала у нее мобильный телефон. Ей было запрещено общаться со своей матерью. Через месяц у девушки, до этого здоровой, начали случаться припадки, похожие на эпилептические. Ее дважды госпитализировали в отделение экстренной медицинской помощи, один раз ей был поставлен диагноз «отравление». Когда ее доставили в отделение экстренной помощи в третий раз, она находилась без сознания, и врачам не удалось привести ее в чувства. Врачи не смогли поставить ей диагноз и лишь указали, что кислород не поступал в мозг в течение слишком длительного времени. Вскоре она впала в кому, и ее вернули в дом матери. Она находится в вегетативном состоянии и ни на что не реагирует уже более трех лет. Требования ее матери о возбуждении уголовного дела по факту болезни дочери систематически отклоняются.

Выводы
1. Действующая ст. 126 предоставляет потерпевшим от похищения в целях брака большую правовую защищенность, нежели предлагаемая законодателями норма 126.1.

2. Если вести речь о разработке специального законодательства (или нормы), то оно должно учитывать специфику и картину данного преступления и ни в коем случае не ставить потерпевших в еще более уязвимое положение.

3. Принятие одной нормы без разработки и внедрения комплекса мер доступной юридической и психологической помощи, информирования и просвещения населения, а также без привлечения специалистов юридических профессий (полиции, прокуратуры, судов, адвокатуры), психологов, социальных работников, духовных лидеров и пр. вряд ли будет способствовать искоренению проблемы.