По определению Джона Стюарта Милля, «все, что выражается правилами или предписаниями, а не утверждениями относительно фактов, есть искусство». С этой точки зрения, право есть чистое искусство, поскольку целиком состоит из предписаний и правил. Большинство из них сформулировано в глубокой древности (например, краеугольный камень процесса – доказывание – есть «игра ума» юриста III в. Павла (см. Дигесты, книга 22, титул 3, фрагмент 2). Вообще весь процесс создания права есть сплошная непрерывная компиляция: классические римские юристы (известные по Дигестам) ссылаются на более древних, неизвестных, римляне обрабатывали болонские глоссаторы, тех – комментаторы, всех их – немецкие пандектисты и т.д. Злые языки говорили, что Германское гражданское уложение есть «сокращенный Виндшейд» (видимо, имея в виду его фундаментальный Lehrbuch des Pandectenrechts).

Не обошел этот процесс и так называемое адвокатское право, то есть профессиональные правила адвокатуры. Например, правило о чести и достоинстве (п. 1 ст. 4 Кодекса профессиональной этики) сформулировано было Казанским Советом присяжных поверенных в 1908 г. Московский адвокат Александр Николаевич Марков взял на себя труд составить свод профессиональных правил и издал его в 1913 г. под названием «Правила адвокатской профессии в России» (помянутое правило о чести и достоинстве – 13-й фрагмент в сборнике Маркова).

Не все мотивировки правил вошли в сборник Маркова. Но все они представляют несомненный интерес как по стилю изложения, так и по высказанным в них идеям. Сегодня поговорим о том, как решался вопрос о так называемом гонораре успеха в уголовном деле. Этот вопрос возникал неоднократно (да и сейчас бывают случаи определения такого гонорара). Но вот что интересно: вопрос этот решался разными Советами по-разному. Так, Московский Совет твердо стоял на почве того, что такой гонорар недопустим. А вот Санкт-Петербургский придерживался противоположной точки зрения.

Итак, определение гонорара в зависимости от успеха ходатайства. Принятие гонорара в «депозит». Некто А. поручил адвокату N. исходатайствование освобождения его от наказания, к которому он был присужден. В счет вознаграждения он внес адвокату N. 300 рублей, а 1000 рублей «депонировал» другому адвокату с тем, чтобы эти деньги были выданы N. в случае, если ходатайство о помиловании будет уважено. Прошение о помиловании было оставлено без последствий.

Совет нашел действия присяжного поверенного неправильными.

Несомненно, каждый адвокат имеет право назначить и получить вознаграждение за свой труд. Размер этого вознаграждения, за некоторыми исключениями, зависит от соглашения верителя и поверенного. Но там, где результатом ходатайства становятся лишь ценности нематериального порядка, нельзя (как общее правило) ставить размер вознаграждения в зависимость от исхода дела. Не подлежит сомнению, что гонорар за защиту по уголовному делу должен быть назначаем в определенной сумме. Его размер не должен ставиться в зависимость от того, будет ли подсудимый оправдан или осужден и в последнем случае более или менее тяжко.

То же самое правило и с еще большим основанием должно быть применяемо к определению размера гонорара по делам о помиловании. В этих делах весь труд поверенного сводится к составлению соответствующего прошения и, быть может, к собиранию справок о положении дела. Раз прошение о помиловании подано, будет или не будет оно уважено, не зависит от присяжного поверенного, и назначать себе премию за то, что от деятельности его не зависит, он не вправе. Присяжный поверенный должен действовать открыто и в пределах закона. В ходатайствах о помиловании, обращаемых к верховной власти, роль присяжного поверенного сводится только к составлению всеподданнейшего прошения. Ничего другого присяжный поверенный в дальнейшем ходе дела, оставаясь на почве закона, делать не может и не должен. Если и возможно допустить, что на ход такого дела может быть оказано влияние в смысле ускорения дела или в смысле представления благоприятных отзывов и заключений, то деятельность в этом направлении должна быть признана выходящей за пределы адвокатской профессии. Во всяком случае, совершенно недопустимо, чтобы присяжный поверенный, даже оказавший услуги в вышеприведенном смысле, назначал себе и получал за такие услуги вознаграждение. Он имеет право получать вознаграждение только за тот труд, который входит в круг его профессиональной деятельности, указанный в законе.

Известно, что существует много дельцов, к счастью, за редким исключением, не принадлежащих к сословию присяжной адвокатуры, которые, ссылаясь на свои связи во влиятельных сферах, берут на себя проведение разных ходатайств, совершение которых строго легальным путем или трудно, или невозможно. Назначая себе более или менее умеренное вознаграждение авансом, такие дельцы выговаривают для себя крупное вознаграждение на случай успешного результата. Это последнее вознаграждение обычно вносится третьему лицу, заслуживающему доверия сторон, и выдается в случае успеха ходатайства дельцу или возвращается контрагенту его в случае неуспеха. Иногда такой делец оказывает свое влияние на успешное разрешение ходатайства, а чаще ничего не делает и спокойно ждет конца дела, ведя беспроигрышную игру, рассчитанную на невежество обывателя. Контрагент дельца не имеет возможности проследить, что делает такой делец, ибо там, где в ход пускаются связи, можно действовать только под покровом тайны и совершенно бесконтрольно. Увенчается успехом ходатайство – и делец получает «депонированные» третьему лицу деньги, хотя бы в успехе его заслуги совсем не было, а не увенчается – он ничего решительно не теряет.

Если кто-либо из присяжных поверенных стал бы на путь таких дельцов, ему пришлось бы удалиться из сословия. Но и сколько-нибудь походить на таких дельцов присяжным поверенным не пристало. Условившись получить, помимо 300 рублей вознаграждения за труд, еще 1000 рублей в случае помилования жалобщика, N. совершил действия, с точки зрения профессиональной недопустимые, так как уподобился указанным выше дельцам, и тем заслуживает объявления ему предостережения.

Но даже если допустить получение дополнительного вознаграждения в случае успеха ходатайства по делу, нельзя допускать «депонирования» дополнительного вознаграждения третьему лицу. Отношения между поверенным и доверителем по самому существу своему должны быть основаны на доверии. Доверитель, поручая поверенному защиту существенных интересов, должен доверить ему и деньги. Эти отношения могут быть закреплены в письменном договоре. Если доверитель не соглашается оставить на руках у поверенного деньги, это свидетельствует о недоверии к поверенному, и поверенный, охраняя свое личное и сословное достоинство, обязан протестовать против такого недоверия всеми средствами вплоть до отказа от дела.