На сайте размещены только некоторые материалы "АГ".
Полную версию газеты можно получить, подписавшись на нее.
  Н О В А Я   А Д В О К А Т С К А Я   Г А З Е Т А  
ОРГАН ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПАЛАТЫ АДВОКАТОВ РФ
twitter facebook vkontakte RSS telegram
СВЕЖИЙ НОМЕР

Читайте № 24 за 2017 г.
ПЕЧАТНАЯ "АГ"
Рубрики
Подшивка
Архив
ADVGAZETA.RU
Выбор редакции
Разделы и отрасли права
Интервью
Блоги
Все записи
Разделы и отрасли права
Блогеры
Стать блогером
Новости
Правовое просвещение
Казусы из практики
Объявления
Ежедневная рассылка
Фоторепортажи
СОТРУДНИЧЕСТВО
О нас
Авторам
Партнеры
Реклама
КОНТАКТЫ

Адрес редакции:

119002, г. Москва, пер. Сивцев Вражек, д. 43

Тел.: (495) 787-28-35
Тел./факс: (495) 787-28-36

E-mail:
advgazeta@mail.ru

Блоги

ФИГУРЫ УМОЛЧАНИЯ КАК РИСК ПРОИЗВОЛА

Вице-президент Адвокатской палаты Москвы, заместитель председателя Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов

Клювгант Вадим

2016-11-21


Проект постановления Пленума ВС о приговоре: некоторые соображения в связи с доработкой

Нет нужды тратить время и слова на объяснение очевидного – острой актуальности проекта нового постановления Пленума Верховного Суда о приговоре. Намерение Пленума принять такое постановление можно только приветствовать и поддержать. Не менее очевидно и другое: для того чтобы адекватно ответить на вызовы времени, новое постановление должно быть лучше прежнего, двадцатилетней давности, постановления номер один. А оно, в свою очередь, из числа лучших, особенно если учесть, что принималось еще при старом УПК РФ с совсем другой моделью судопроизводства. Думаю, не будет преувеличением сказать, что постановление 1996 г. опередило свое время, и это обеспечило ему долгую жизнь всего с двумя корректировками, вызванными изменениями законодательства.

И вот новый проект, на днях отправленный Пленумом на доработку. Знакомство с ним дает обильную пищу для размышлений. Первое из них: хорошо, что он отправлен на доработку. Потому что, будучи принят в нынешнем виде, он, при всей своей в целом прогрессивной и гуманистической направленности, о которой уже много сказано, вряд ли существенно поможет в преодолении обвинительного уклона и механистического начала в уголовном судопроизводстве. А доработка (особенно если она предполагает учет экспертных мнений извне) дает дополнительный шанс. Предлагаю некоторые собственные соображения в подтверждение этого вывода.

В п. 1 проекта очень верно указано на то, что законным может быть признан лишь приговор, постановленный по результатам справедливого судебного разбирательства в понимании, придаваемом этому понятию ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Однако, к сожалению, эта важная мысль в проекте не развивается и не конкретизируется. Между тем ст. 6 Конвенции не ограничивается требованием соблюдения презумпции невиновности и общими требованиями независимости, беспристрастности и публичности судебного разбирательства надлежащим судом. Она также содержит и очень конкретные, необычайно актуальные требования, существенно дополняющие содержание ст. 297 УПК РФ. Из этих требований в проекте далее упоминается и довольно обстоятельно разъясняется только одно: право обвиняемого на личный допрос свидетелей обвинения, а также на представление и допрос свидетелей защиты на тех же условиях, что и для свидетелей обвинения (п. 4). Правда, и здесь есть неполнота: не сказано о недопустимости использования в качестве доказательств обвинения показаний соучастников, ранее осужденных в особом порядке по выделенному делу. Эта фигура умолчания кажется тем более странной в обсуждаемом проекте, что сам Верховный Суд уже высказывал соответствующую правовую позицию по конкретным делам, а его руководители – в публичных выступлениях. Не менее важны и другие требования ст. 6 Конвенции, вполне справедливо отнесенные проектом постановления к обязательным критериям законности приговора, но оставшиеся неупомянутыми и неразъясненными. Это, в частности, соблюдение прав обвиняемого «быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения; иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты; защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия; пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке». Общеизвестно, что с надлежащим соблюдением на практике каждого из этих требований очень много проблем, а сверять свои действия с требованиями Конвенции суды и вовсе не привыкли. Представляется поэтому, что вполне логичным и необходимым были бы соответствующие разъяснения всех этих критериев в постановлении Пленума с указанием на необходимость мотивированной оценки в каждом приговоре (во всяком случае, в каждом обвинительном) их полного соблюдения. А также на то, что их несоблюдение (ненадлежащее соблюдение) является основанием признания приговора незаконным. Однако в проекте этого не сказано. Можно, конечно, уповать на то, что это и так понятно, поскольку прямо следует из самой ссылки на ст. 6 Конвенции. Но разве мало и в этом проекте, да и в других постановлениях Пленума, того, что «и так понятно» (при этом необязательно так же важно)? Думаю, не следовало бы экономить на этих – несделанных, но критически необходимых – разъяснениях Пленума.

Порадовала новелла, содержащаяся в п. 8 проекта, запрещающая переписывать в приговор содержание обвинительного заключения или ранее вынесенного судебного решения. Но и здесь не все так однозначно: сказано, что нельзя излагать доказательства «в точности так», как в обвинительных документах. А если, например, исправить грамматические ошибки и поменять местами слова или заменить их синонимами, это уже будет не «в точности так»? Учитывая степень проявляемой правоприменителями изобретательности в обходе требований закона и Верховного Суда, нахождении всевозможных «обоснований» совершаемых нарушений и злоупотреблений, такое странное ограничительное условие запрета на некритическое воспроизведение обвинительных выводов не может не настораживать.

Несомненно актуальны и по духу бесспорно верны разъяснения в п. 11–13 проекта о необходимости всесторонней и полной проверки доводов стороны защиты о незаконных методах получения признательных показаний обвиняемого и о возложении бремени их доказательного опровержения на сторону обвинения. Однако в них тоже обнаруживается «дьявол в деталях», не дающий возможности считать проблему в полной мере исчерпанной хотя бы на уровне правовой позиции Пленума Верховного Суда. Оговорки «при наличии оснований» и «при необходимости», сделанные в проекте применительно к направлению для проверки соответствующего заявления подсудимого и отложению на время такой проверки судебного заседания, могут на практике с легкостью свести на нет саму суть и цель предполагаемых разъяснений. Почему бы вместо этих расплывчатых «при наличии» и «при необходимости» не сказать четко: это должно быть сделано судом во всех случаях, когда заявление подсудимого не опровергнуто стороной обвинения с исчерпывающей полнотой и мотивированностью непосредственно в судебном заседании. Кроме того, в этих разъяснениях явно не хватает указания на то, что проверку подобных заявлений по требованию суда не может проводить тот же орган, который проводил дознание и предварительное следствие. Представляется, что это должен быть иной орган, независимый от них или как минимум вышестоящий. Еще одна зона уязвимости п. 11 – ссылка на случаи отказа обвиняемого от защитника. Учитывая хорошо известную и острую проблему «двойной защиты», «адвокатов-дублеров», представляется необходимым дополнить это разъяснение, указав, что в случае, когда такой отказ не был принят следователем, суд должен проверить и оценить законность и обоснованность этого решения следователя и убедиться, что право обвиняемого на свободный выбор защитника не было нарушено. Во всех случаях отклонения следователем отказа от защитника, не носившего вынужденный для обвиняемого характер, показания обвиняемого должны рассматриваться как полученные в отсутствие защитника и, следовательно, являющиеся недопустимым доказательством.

Обращает на себя внимание элемент двойных стандартов в требованиях к описательно-мотивировочной части оправдательного и обвинительного приговоров. В первом случае стандарт максимально жесткий: «в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора должны быть приведены мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения» (п. 14). Применительно же к обвинительному приговору проект, вопреки очевидной необходимости в этом и прямым требованиям закона, не требует приведения мотивов, по которым судом отвергнуто каждое из доказательств защиты и каждый из ее доводов против обвинения, а ограничивается воспроизведением общих правил оценки доказательств (п. 16, 18). Однако этих бесспорно правильных указаний без прямого требования доказательного опровержения в обвинительном приговоре каждого доказательства и каждого довода защиты, как представляется, недостаточно для достижения их цели – преодоления обвинительного уклона. Совсем не лишним было бы и указание Пленума на недопустимость подмены мотивированной индивидуальной оценки доводов защиты расхожей «ритуальной» фразой: «суд расценивает доводы защиты (показания подсудимого) как позицию защиты и отвергает их».

Вместе с тем следует признать несомненной удачей проекта недвусмысленное, не содержащее расплывчатых оговорок требование п. 24 и 25 об обязательной проверке и оценке в приговорах по делам, рассматриваемым в особом порядке, обоснованности обвинения, добровольности признания подсудимым вины и самой его просьбы о рассмотрении дела в таком порядке.

Вызывают сомнения некоторые аспекты разъяснений, содержащихся в п. 19 и 21 проекта. Так, из содержания четвертого абзаца п. 19 следует, что «…вменение других деяний вместо ранее предъявленных или преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины и т.д.» признается существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обстоятельствам не само по себе, а лишь «если при этом нарушается право подсудимого на защиту». Совершенно очевидно, что такое расширительное толкование допустимого изменения пределов судебного разбирательства противоречит не только ст. 252 УПК РФ, но и Конституции, и ст. 6 Конвенции, на необходимость соблюдения которых сделаны ссылки в преамбуле и п. 1 проекта постановления. Противоречит оно и содержанию абзаца второго того же п. 19, согласно которому «Суд вправе изменить обвинение и квалифицировать действия подсудимого по другой статье уголовного закона, по которой подсудимому не было предъявлено обвинение, лишь при условии, если действия подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от поддержанного государственным (частным) обвинителем обвинения, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту». Хотя и здесь налицо элемент тавтологии, поскольку любое изменение обвинения в суде на деяние, не вменявшееся в вину на досудебной стадии и/или не поддерживаемое обвинителем, есть не что иное, как нарушение права на защиту и превышение полномочий судом. Представляется поэтому, что указанные формулировки создают дополнительный риск произвола и требуют приведения их в соответствие с требованиями закона.

В п. 21 проекта предлагается предоставить суду право инициировать уголовное преследование по делам частного обвинения. Эта инициатива представляется противоречащей требованию закона о том, что суд не является органом уголовного преследования, и, следовательно, неприемлемой.

С положительной стороны хотелось бы отметить требование п. 37, согласно которому «при разрешении в приговоре вопросов, связанных с гражданским иском, суд обязан привести мотивы, обосновывающие полное или частичное удовлетворение иска либо отказ в нем, указать с приведением соответствующих расчетов размеры, в которых удовлетворены требования истца, и закон, на основании которого разрешен гражданский иск». Хочется надеяться, что это разъяснение Пленума Верховного Суда окажет реальную практическую помощь в формировании убеждения судей о том, что гражданский иск в уголовном деле не является механическим приложением к обвинению и точно так же, как в любом гражданском деле, требует и наличия предмета и основания, и их доказывания.

Что касается воспроизведения в проекте норм закона, а также многочисленных важных и правильных разъяснений, которые уже многократно давались высшими судами, то пусть они будут. Может быть, настойчивость повторения этих очевидных истин сделает их наконец исполняемыми на практике…


Другие публикации автора

ОТКРОВЕНИЯ ПРО ОТКРЫТИЕ

«Открытие юридического года» в Лондоне было пронизано атмосферой единства и сплоченности судейского и адвокатского сообществ как неотъемлемых частей единого целого

ЕСТЬ ЛИ КОНЕЦ У ТОННЕЛЯ?

Об инициативах СПЧ по воссозданию судебной власти

ВЕРХОВНО-КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРИТВОРСТВО?

Правовые позиции высших судов – не сделки. Никто не может назвать их ничтожными и применить к ним последствия недействительности. Но означает ли это, что в них не бывает признаков притворства?

АДВОКАТСКАЯ ЭТИКА В ИНТЕРНЕТЕ

Поведение адвоката в социальных сетях как форма его публичной активности должно отвечать всем тем же требованиям, что и любая другая публичная активность адвоката

О СТРОГИХ ЭТИЧЕСКИХ ТРЕБОВАНИЯХ

Поведение адвоката в социальных сетях, как форма его публичной активности, должно отвечать всем тем же требованиям, что и любая другая публичная активность адвоката

НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ О ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЕ И О СУДЕ ПРИСЯЖНЫХ

Оптимальная численность коллегии присяжных, наверное, может быть предметом разумной экспертной дискуссии. Именно экспертной, потому что данный вопрос не может решаться на уровне «много-мало»

НАГРУДНЫЙ ЗНАК АДВОКАТА – ДОБРАЯ ТРАДИЦИЯ

Если помнить и ценить лучшее из прошлого, то не надо будет истерить про «скрепы» и «особый путь». Добрые традиции – великая сила. На них многое держится. Нагрудный знак адвоката – из их числа

ПЕРИПЕТИИ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ

Ряд идей по совершенствованию работы российских судов, предложенных общественности для обсуждения, вызывают оптимизм, однако важно, как именно они будут реализованы

ОПРОС "АГ"

Как часто вам встречаются иностранные граждане в качестве представителей в российских судах?

Не встречал никогда
Встречал, но давно
Встречал 1-2 раза
Встречаю часто
Встречаю всегда

Подробнее
НОВОСТИ
•  17.11.2017
НЕДЕЛЯ «АГ»
Главные адвокатские новости, опубликованные на сайте в течение недели

•  17.11.2017
ОПУБЛИКОВАН ПОРЯДОК ТРАНСЛЯЦИИ СУДЕБНЫХ ЗАСЕДАНИЙ
Судебный департамент при Верховном Суде РФ урегулировал вопросы организации и проведения трансляции заседаний в судах

•  17.11.2017
СТРАХОВЫЕ ВЗНОСЫ ОТВЯЗАНЫ ОТ МРОТ
Госдума приняла закон, вносящий изменения в Налоговый кодекс, которые затрагивают в том числе адвокатов

•  17.11.2017
ПРОСЬБА К СУДУ НЕ ПРЕРЫВАТЬ АДВОКАТА
Сахалинская адвокатская палата обратилась к судейскому корпусу с просьбой не прерывать выступления адвокатов

•  17.11.2017
МВД ВЫПЛАТИТ ДОЛГИ АДВОКАТАМ
Адвокаты АП Свердловской области возобновили участие в уголовном судопроизводстве по назначению дознавателей и следователей областного УМВД

Другие новости
ОБЪЯВЛЕНИЯ
•  МОДЕРНИЗАЦИЯ РЫНКА ОКАЗАНИЯ КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
7 декабря 2017 г. в Москве состоится конференция «Модернизация рынка оказания квалифицированной юридической помощи: приоритетные направления реформы»

•  ЭТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ АДВОКАТА С ДОВЕРИТЕЛЕМ
6 декабря 2017 г. в Москве состоится открытая дискуссия «Основные этические принципы во взаимоотношениях адвоката с доверителем (подзащитным). Доверие и эффективность: как этого добиться»

•  КОНФЕРЕНЦИЯ НАПКА
16 ноября 2017 г. в Москве НАПКА организует «Конференцию НАПКА Осень-2017»

•  IV ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ СТРАН БРИКС
С 30 ноября по 1 декабря 2017 г. в Москве пройдет IV Юридический форум стран БРИКС

•  МОЛОДЫЕ ЮРИСТЫ РОССИИ – 2017
2–3 декабря в Москве пройдет IV Международный образовательный форум «Молодые юристы России – 2017»

•  РАБОТА АДВОКАТА В СУДЕ С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
C 1 декабря 2017 г. по 17 февраля 2018 г. на базе Школы адвоката АП Ставропольского края пройдет Всероссийский очно-дистанционный курс

•  ОЧНО-ДИСТАНЦИОННЫЙ КУРС «СЕМЕЙНОЕ ПРАВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА»
С 22 ноября 2017 г. по 16 февраля 2018 г. будет проведен курс «Семейное право и права человека. Международные стандарты защиты прав ребенка и взрослого»

Другие объявления

© 2007—2017 «Новая адвокатская газета»
Воспроизведение материалов полностью или частично без разрешения редакции запрещено. Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов.
Присланные материалы не рецензируются и не возвращаются.
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную
для пользователей до 16 лет.