С момента возбуждения уголовного дела и до вынесения приговора перед органами дознания, следствия и суда стоят задачи наметить, уточнить и, наконец, точно определить квалификацию совершенного преступления. При этом следствие должно быть объективным, а суд – справедливым, ведь защита личности от незаконного и необоснованного обвинения является одним из принципов уголовного судопроизводства, а все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу.

Но это де-юре, а де-факто – так уж у нас повелось, и повелось довольно давно – если вы подверглись уголовному преследованию, то расстановка сил в этих правоотношениях между вами и государством в большинстве случаев складывается отнюдь не в вашу пользу. Ведь на чашу весов Фемиды с одной стороны взбираются судья и прокурор со своими властными полномочиями, осуществляемыми от имени государства, и нескрываемой глубокой убежденностью в виновности подсудимого; другая же чаша предназначена для обвиняемого и его защитника, которые едва ли способны заставить хотя бы изредка колебаться эти застывшие под тяжестью обвинения справедливые весы, а перевесить чашу на свою сторону в этом неравном противостоянии и вовсе подобно чуду…

Наглядным примером работы следствия и суда в инквизиционном стиле является уголовное дело, в котором мне довелось защищать обвиняемого в краже в особо крупном размере.

Утром 13 июля 2015 г. в одном из крупнейших торговых комплексов г. Москвы предприниматель из Китая господин Чжан Ли, как обычно, открывал свой павильон, но, пробыв в магазине какое-то время, вышел из него весь бледный, едва стоя на ногах. Подбежавшим к нему на помощь охранникам на ломаном русском он смог объяснить, что его обокрали…

Ночью сотрудники экипажа ДПС, получив информацию из ситуационного центра, задержали автомобиль «Мицубиси», который, предположительно, был использован преступником. При проверке документов было установлено, что за рулем находился житель г. Москвы Юсубов Гиви Сутоевич. В ближайшем отделе полиции он был передан в руки инициаторов розыска. Так в семье Юсубовых началась «новая жизнь», и с этого дня я принял на себя его защиту.

Гиви Юсубов обвинялся в совершении кражи в особо крупном размере. По версии следствия, он совместно с сообщником арендовал соседний с господином Чжан Ли павильон и, дождавшись удобного момента, когда Чжан Ли принял крупную партию товара из Поднебесной, проник к соседу путем разбора отделяющей их стены. Оттуда он похитил деньги и тюки с товаром на сумму более миллиона рублей. А после этого, уже не опасаясь быть изобличенным, вынес товар из дверей своего павильона, увез его и распорядился им по своему усмотрению.

Версия самого Юсубова состояла в том, что он выполнял поручения арендатора по доставке товара оптовым клиентам за определенную плату в свободное от основной работы время. В этот день ему была передана очередная партия, которую он действительно принял у продавца, погрузил в автомобиль и доставил до места назначения.
 
Во время очной ставки с потерпевшим выяснилось, что господин Чжан Ли не может предоставить ни единого документа на похищенный товар, приобретенный им в Китае незадолго до кражи. При отсутствии документации господин Чжан Ли на глаз определил точное количество украденного товара и сумму причиненного ущерба (пять тысяч платьев на сумму более миллиона рублей).

Несмотря на массу противоречий, на следующий день по решению суда Юсубов был заключен под стражу. За 13 месяцев уголовное дело дважды возвращалось на дополнительное расследование, ведь ущерб, причиненный преступлением, так и не был подтвержден, а я, будучи адвокатом, в ходе защиты по этому делу столкнулся со всеми мыслимыми и немыслимыми нарушениями закона.

Пока потерпевший не покинул территории РФ, он находился в полной зависимости от следствия и менял свои показания в любое время. Например, однажды я предоставил следствию ответ на адвокатский запрос в ФТС, из которого следовало, что товар из Китая на имя господина Чжан Ли на таможенную территорию РФ не поступал и таможенное оформление не проходил, а через несколько дней в деле появляется протокол дополнительного допроса потерпевшего предпринимателя, где он «вспомнил», что приобретал товар у друзей в Москве, но назвать их он не желает.

Проводить следственный эксперимент по моему ходатайству, а именно попытаться поместить пять тысяч платьев в автомобиль «Мицубиси Аутлендер», следователь упорно отказывался. В своем ответе он утверждал следующее: «…в ходе предварительного следствия установлено, что товар вывозился на двух автомашинах, одна из которых принадлежит Юсубову Г.С., а вторая – неустановленному лицу. В связи с тем, что в настоящее время лицо, которое совместно с Юсубовым Г.С. вывозило товар, принадлежащий Чжан Ли, не установлено, следственный эксперимент проводить нецелесообразно...» Вроде как все складно и логично, обоснованный ответ… За исключением одного: в фабуле обвинения и материалах уголовного дела по-прежнему нет ни слова о втором автомобиле.

Есть задержанный, искать кого-то еще для правоохранителей было уже лишней работой. Истинные исполнители этого преступления никого не интересовали.

А между тем одно за другим судебные заседания проходили по шаблонному сценарию: следователь ходатайствует об очередном продлении меры пресечения, оснований для ее изменения или отмены, по его мнению, конечно же, не имеется. При этом все ходатайства были абстрактными и практически не отличались друг от друга, как, впрочем, и постановления судов, которые в десяти случаях не нашли оснований для отказа следствию. Даже притом что собственник арендованной семьей Юсубовых квартиры явился в судебное заседание с нотариальным согласием на проживание обвиняемого в принадлежащей ему квартире со своей семьей, а следствием не было представлено ни одного доказательства причастности Юсубова к совершению вмененного ему в вину преступления. Не стало предметом внимания суда и то, что копии материалов уголовного дела, многократно представляемые следователем, не менялись с момента избрания меры пресечения, а пополнялись только очередными постановлениями о продлении сроков следствия и суда.

Возвращение потерпевшего в Китай – вот что стало для следователя полной неожиданностью. В деле волшебным образом стали появляться протоколы допросов иностранцев, изъятые у них накладные сомнительного происхождения, как и протоколы их выемок, порождавшие больше вопросов, чем ответов, – так следствие пыталось «установить сумму ущерба». Подписи обвиняемого подделывались, в материалах дела после ознакомления появлялись новые документы, а прокурор подписал обвинительное заключение менее чем за сутки. То есть предпринималось все возможное, чтобы непременно направить дело в суд.

Только суд не оценил труды следствия и прокуратуры.

18 июля 2016 г., после 2 месяцев судебного следствия, суд удовлетворил повторное ходатайство защиты о возвращении дела прокурору. Методами расследования следователя при производстве по данному делу заинтересовались в СК России, инициировав в отношении него служебную проверку, а через некоторое время он уволился по собственному желанию.

17 августа в ходатайстве следствия об очередном продлении срока содержания под стражей было отказано, и после 13 месяцев, проведенных в заключении, Юсубов был освобожден из-под стражи в зале суда.

5 октября уголовное преследование Гиви Юсубова было прекращено в связи с тем, что доказательств, подтверждающих его причастность к совершенному преступлению, следствием добыто не было (п. 2 ч. 1 ст. 24, ч. 2 ст. 27 УПК РФ). Ему были разъяснены право на реабилитацию и порядок возмещения вреда, связанного с незаконным уголовным преследованием.

Не знаю только, кого именно благодарить за такой «хеппи-энд»: суд, который не смог закрыть глаза на допущенные нарушения, ГСУ ГУ МВД, в котором вовремя отреагировали на мое заявление, или все-таки потерпевшего, который нарушил все планы следствия и без предупреждения покинул Россию?..

Одно я знаю точно: правоохранительная система современного государства не должна идти по пути средневековой инквизиции – ибо путь этот губительный, ведет он вниз и вымощен необратимыми ошибками.