Для понимания законопроекта, подготовленного сенатором Е.Б. Мизулиной, интересно обратиться к пояснительной записке к данному документу, в которой указано, что основная идея законопроекта состоит в искоренении «порочной практики анонимного оставления новорожденных детей в специально создаваемых для этого местах».

Следует отметить, что проблема отказа матерей от новорожденных детей, очевидно, не будет решена в случае введения запрета «бэби-боксов», поскольку подобающее большинство случаев отказа от новорожденных происходит в родильных домах/иных медицинских учреждениях. Установление запрета на «бэби-боксы» никак не сможет повлиять на решение матери отказаться от новорожденного.

Нужно помнить, что обычно возможностью оставить новорожденного в «бэби-боксе» пользуются женщины, роды которых прошли вне медицинского учреждения. В случае если ребенок появился в больнице/родильном доме, при нежелании мамы забрать его домой оформляется специальный документ за подписью главного врача об отказе от ребенка. В таких обстоятельствах «бэби-бокс» не используется. Однако результат, в сущности, оказывается тот же, что и при использовании «бэби-бокса»: ребенок со статусом сироты.

При этом в соответствующем документе (отказе матери от своего ребенка) указывается информация о роженице, однако в конечном итоге на основании этих сведений нельзя повлиять на решение матери не забирать рожденного ребенка с собой.

Подобающее большинство отказов матерей от новорожденных происходит именно после родов в медицинских учреждениях. Поэтому рассматриваемый законопроект, в принципе, не направлен на упразднение практики оставления новорожденных детей их матерями.

Традиционно «бэби-боксами» пользуются женщины, которые не смогли по каким-то причинам воспользоваться помощью врачей при родах. Эта ситуация огромного риска для жизни и здоровья как самой роженицы, так и ее новорожденного, поскольку сложный процесс рождения ребенка зачастую проходит в отсутствие квалифицированной медицинской помощи. По этой причине тот факт, что в «бэби-боксах» действительно порой оказываются мертвые дети, не может служить аргументом для отказа от этого «окна жизни», поскольку, вероятнее всего, смерть ребенка, помещенного в «бэби-бокс», наступила в результате отсутствия медицинской помощи в процессе самих родов.

В связи с этим довод, приведенный в сопроводительной записке к законопроекту, о том, что практика использования «бэби-боксов» нарушает право ребенка знать своих родителей, выглядит несостоятельным по причине того, что новорожденные, от которых матери отказались в медицинских учреждениях, также не могут реализовать своего права знать и быть воспитанными биологическими родителями.

Отдельно стоит отметить, что большая часть доводов, на основании которых автор законопроекта обосновывает в пояснительной записке необходимость запрета «бэби-боксов», сводится к перечислению сведений о практике применения «бэби-боксов» за рубежом, а именно: в Германии и Великобритании.

При этом касательно российской практики применения «бэби-боксов» в пояснительной записке нет каких-либо аналитических данных, за исключением сведений МВД России, согласно которым число убийств матерям новорожденных детей за последние годы снизилось. Однако тут же сделан вывод, что «эта позитивная динамика не связана с наличием «бэби-боксов». Причина – в кардинальном изменении политики государства по отношению к семье, рождению и воспитанию детей». Очевидно, что в пояснительной записке никак не раскрыто влияние (положительное или негативное) «бэби-боксов» на число убийств матерям своих новорожденных детей.

Кроме того, в пояснительной записке не проанализированы данные о снижении числа убийств новорожденных матерями в тех регионах России, где «бэби-боксы» все же установлены.

Необходимо помнить, что в России «бэби-боксы» в принципе действуют порядка пяти лет. Кроме того, их число в масштабах страны совсем незначительно. В связи с этим просто нет оснований утверждать, что «бэби-боксы» являются одной из главных причин безответственного отношения матерей к своим новорожденным детям и готовности их оставить на попечение государству. В сущности, практика применения этого института находится в стадии становления.

Также в пояснительной записке к законопроекту указано, что практика использования «бэби-боксов» в России часто признается незаконной органами прокуратуры. Однако конкретные причины, по которым создание некоторых «бэби-боксов» признавалось противоправным, не приведены. Есть основания полагать, что признание прокуратурой определенных «бэби-боксов» незаконными может лишь свидетельствовать о нарушении каких-либо формальных правил при их установке (в частности, не соблюдены условия конфиденциальности при оставлении ребенка/«бэби-бокс» установлен не в медицинском учреждении/отсутствует система сигнализации о нахождении ребенка в «бэби-боксе»). Такая практика органов прокуратуры в любом случае не может свидетельствовать о ненужности для всей страны «бэби-боксов».

Касательно отзыва, подготовленного Правительством РФ на данный законопроект, интересно обратить внимание, что главными доводами этого документа является отсутствие правовой определенности в вопросе административной ответственности за создание «бэби-боксов». При этом доводы, высказанные Правительством РФ, вполне обоснованы и аргументированы с точки зрения административного законодательства РФ.