С предыдущим материалом Марии Серновец из цикла статей о российском правосудии можно ознакомиться по ссылке: http://www.advgazeta.ru/blog/posts/179

Как вы помните из моих предыдущих блогов, вторая Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2007–2012 годы» предусматривала законодательное закрепление обязательного ведения в судебном заседании аудиозаписи. Это должно было стать конечным результатом ее реализации как в целях обеспечения соблюдения процессуальных норм, так и для предотвращения жалоб на протоколы судебных заседаний.

Позволю себе предположить, что именно завершение этой Программы послужило основанием для принятия 13 декабря 2012 г. Пленумом ВС РФ Постановления № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов», однако никто из компетентных лиц, в том числе и сам Верховный Суд РФ, не вышел с законодательной инициативой о закреплении обязательной аудиофиксации в гражданском и уголовном процессах, как это было сделано в процессе арбитражном, когда законом № 228-ФЗ от 27 июля 2010 г. в статью 155 АПК РФ были внесены соответствующие изменения. К сожалению, я не смогла найти, кто и когда вышел с такой законодательной инициативой, думаю, не ошибусь, если предположу, что это был Высший Арбитражный Суд. Соответствующее финансирование системы арбитражных судов также производилось в рамках Второй ФЦП.

Афишировали ли суды общей юрисдикции появление у них таких систем? Знало ли адвокатское сообщество об их наличии в судах? Проведенное в конце 2013 г. анкетирование около 100 адвокатов, практикующих в Москве и других регионах, показало, что нет, не знало. Только один из опрошенных адвокатов был информирован по этому вопросу: когда он участвовал в 2011 г. в гражданском процессе в Савеловском суде Москвы, суд в официальном порядке уведомил стороны об использовании технических средств аудиофиксации с приобщением полученных результатов к делу. Остальные адвокаты впервые узнали о наличии этих средств в судах при их анкетировании.

Суды не только не спешат уведомлять участников процесса о наличии в залах таких систем, а напротив, скрывают эту информацию, чему, на мой взгляд, есть объяснения. Своими соображениями я поделюсь в дальнейшем и подкреплю их конкретными примерами из практики адвокатов. Забегая вперед, лишь скажу, что ставшие мне известными факты и сделанные на их основе выводы неутешительны и свидетельствуют о том, что интересы судей в конкретных делах далеки от интересов правосудия с точки зрения его понимания законом.

Но прежде чем рассказывать о практической стороне более чем вольного обращения судей с вопросами открытости судопроизводства, предлагаю закончить теоретические рассуждения в части разъяснений, данных Постановлением № 35.

Первым я бы отметила тезис о том, что суды не имеют права ограничивать возможности участников и сторонних наблюдателей процесса в фиксации хода судебного разбирательства разными способами. Второй, как я считаю, касается действий самого суда и состоит из двух составляющих:

а) суд должен приобщить к материалам дела результаты фиксации хода судебного разбирательства, которые получены участниками процесса при наличии с их стороны такого ходатайства – иначе предоставленное право вести фиксацию является декларативным и бессмысленным ввиду отсутствия возможности дальнейшей процессуальной реализации в интересах сторон (п. 16);

б) суд обязан самостоятельно осуществлять фиксацию хода судебного разбирательства при наличии у него такой технической возможности, при этом полученные в результате материалы подлежат приобщению к делу (п. 18).

Дальнейшие технические действия сотрудников суда по приобщению материалов – результатов аудиофиксации, как и порядок ознакомления с ними участников, регламентированы Инструкциями по судебному делопроизводству в районном и иных судах, утвержденными Приказами Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 29 апреля 2003 г. № 36 и от 15 декабря 2004 г. № 161 (соответственно), в которые в апреле 2015 г. внесены четкие разъяснения.

Мое утверждение о возложении Постановлением № 35 на суд своего рода обязанности при наличии ходатайства участника приобщать к делу полученные им в результате фиксации материалы в первую очередь базируется на целях и принципах правосудия, стандартах справедливого правосудия и статусе судьи.

Если в п. 16 Постановления № 35 разъяснено право участника процесса заявить ходатайство о приобщении к делу материалов, полученных в результате фиксации хода судебного разбирательства, то на суд – тем самым – возлагается обязанность рассмотреть такое ходатайство и принять процессуальное решение (ст. 119–122 УПК РФ). Судейство является не чьей-то личной привилегией, а средством защиты публичных интересов, прежде всего – интересов правосудия. Целью последнего, в свою очередь, является защита прав и свобод человека и гражданина, а это предполагает повышенную ответственность судьи за выполнение им профессиональных обязанностей, соблюдение законов и правил судейской этики (Постановление Конституционного Суда РФ № 3-П от 28 февраля 2008 года).

Конституционный Суд, как и Европейский, придерживается позиции, что суды обязаны обеспечить стороне реализацию предоставленных ей прав при выражении ею такого желания. В качестве наглядного примера приведу Определение Конституционного Суда от 15 апреля 2008 г. № 306-О-О о проверке положений ч. 6 ст. 259 УПК РФ, в котором была разъяснена обязанность суда изготавливать протокол судебного заседания частями при наличии такого ходатайства стороны в целях реализации закрепленного в законе права на это. В свою очередь, Европейский Суд в оценке справедливости судопроизводства в целом рассматривает, какие правовые аргументы высказывала сторона при рассмотрении дела, – если сторона не пыталась реализовать свои права, то это свидетельствует об ущербности действий самой стороны, а не судопроизводства в целом.

И еще один аргумент в пользу этого утверждения: если суд действует в интересах правосудия, то он, как никто другой, заинтересован в приобщении такой записи к делу. Этим суд сразу решает несколько проблем: во-первых, облегчает работу секретарю судебного заседания, обязанностью которого является полное и правильное изложение в протоколе действий и решений суда, а равно участников судебного разбирательства и показаний допрошенных лиц (ст. 245 УПК РФ); во-вторых, получает объективное свидетельство с подробным изложением всего происходившего в зале суда, что исключит возможные обвинения в его адрес о недостоверности записей в протоколе и сомнений в справедливости судебного разбирательства; в-третьих, у апелляционной, кассационной и надзорной инстанций появляется реальная возможность проверить обоснованность отклонения судом замечаний на протокол суда, а у Квалификационной коллегии судей – возможность установить, не совершил ли судья дисциплинарного проступка.

Дополнительная ясность в вопросе об обязательности использования судом технических средств при ведении протокола была внесена Конституционным Судом, который в Определении № 678-О от 24 марта 2015 г. разъяснил конституционно-правовой смысл ст. 259 УПК РФ, предъявляющей требования к ведению протокола. В определении указывается, что статья прямо устанавливает использование для обеспечения полноты протокола при его ведении стенографирование, а также технические средства; если в ходе судебного разбирательства такое производилось, то результаты прилагаются к материалам уголовного дела. Такие результаты могут служить средством обеспечения полноты и объективности протокола, а также способствовать оценке вышестоящими судебными инстанциями правосудности принятых по уголовному делу решений. Далее Суд решил, что по смыслу указанных законоположений секретарь как лицо, действующее в официальном качестве, при ведении протокола для обеспечения его полноты также официально использует и имеющиеся технические средства. Эти законоположения, по мнению Конституционного Суда, корреспондируют с позицией Пленума Верховного Суда РФ, сформулированной в постановлении от 13 декабря 2012 г. № 35, в котором прямо указано, что судам надлежит осуществлять фиксацию хода суда с использованием технических средств, материалы которой подлежат приобщению к делу.

Этим же решением Конституционного Суда была высказана правовая позиция и по ст. 260 УПК РФ в части применения и использования результатов аудиофиксации, которая велась в суде защитой. Разъясняя конституционно-правовой смысл этой нормы, Суд посчитал, что уголовно-процессуальный закон не содержит запрета на то, чтобы результаты аудиофиксации, полученные лицами, присутствовавшими в открытом судебном заседании, могли быть представлены сторонами в суд апелляционном инстанции в качестве дополнительных материалов. Не знаю, как вы, коллеги, а мне известно, что в суд апелляционной инстанции подаются жалобы, заявления, ходатайства, возражения и доказательства. Это и есть материалы, о которых говорит Суд? Если да, то к какой категории названных процессуальных документов или доказательств надо относить «дополнительные материалы» в виде результатов аудиофиксации и стенограмм их расшифровки? Мое глубокое убеждение, что они должны являться доказательствами защиты, представляемыми ею в апелляционную инстанцию, например, в части доводов:
1)    о необоснованности отклонения поданных на протокол суда замечаний в случае обжалования постановления суда об отклонении поданных замечаний на протокол;

2)    о неверности сделанных судом выводов об установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию в суде в силу ст. 73 УПК РФ;

3)    о незаконности приговора, основанного на недопустимых и/или неотносимых доказательствах, если ставшие известными в суде факты и сведения об этих обстоятельствах в протоколе искажены или не вошли в протокол;

4)    о несправедливости и необъективности судебного разбирательства;

5)    об отсутствии беспристрастности суда, если он допускал высказывания, например, о виновности обвиняемого задолго до вынесения приговора, как и иные высказывания, свидетельствующие о его заинтересованности в исходе дела;

6)    о нарушении судом принципа состязательности и равноправия сторон;

7)    в обоснование ходатайства об исключении протокола суда в качестве доказательства по делу.
Список этих оснований при желании можно расширить, но предлагаю остановиться на этом как достаточном и необходимом.

Вернемся и продолжим рассуждения о возможных действиях защиты: если материалы аудиофиксации (включая стенограммы и замечания на протокол) она вправе использовать в качестве дополнительных доказательств, представляемых в суд апелляционной инстанции, то, как любые доказательства, они подлежат исследованию, которое может быть произведено ограниченными способами: прослушиванием аудиозаписи либо прочтением стенограмм и замечаний на протокол суда, либо сравнением поданных замечаний и стенограммы с протоколом суда. Других вариантов я не вижу.

Таким образом, можно констатировать, что на сегодняшний день в судебном разбирательстве у сторон (иных лиц) имеются права:

1)     вести аудиофиксацию (иные виды фиксации) процесса;

2)     просить суд первой инстанции приобщить результаты аудиофиксации к материалам дела;

3)    ходатайствовать перед апелляционным судом о приобщении таких материалов в качестве дополнительных доказательств и об их исследовании при рассмотрении дела апелляционным судом.

На суды же, в свою очередь, возложены обязанности:

1)    на суд первой инстанции – при наличии ходатайства стороны приобщать результаты сделанной ею (или иной) аудиофиксации к делу;

1.2.    официально в обязательном порядке использовать имеющиеся в зале суда технические средства с приобщением к делу результатов аудио- (видео-) фиксации;

2)    на суд апелляционной инстанции – приобщать к делу как дополнительные доказательства защиты результаты аудиофиксации, сделанные на их основе стенограммы; 

2.1.    исследовать представленные защитой дополнительные доказательства в виде замечаний на протокол суда, результатов аудиофиксации, стенограмм.