Одним из частых нарушений, допускаемых следователями на стадии досудебного производства, является неоднократное приостановление предварительного следствия по надуманным основаниям и его последующее возобновление руководителем следственного органа с установлением новых сроков расследования.

Выглядит это примерно так: в отношении обвиняемого избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении или залога, он от следствия не скрывается, проживает по месту регистрации, в течение длительного времени для участия в следственных действиях не вызывается и неожиданно на стадии ознакомления с материалами уголовного дела обнаруживает, что предварительное следствие по делу неоднократно приостанавливалось в порядке п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК РФ в связи с тем, что обвиняемый якобы скрылся, после чего в этот же день возобновлялось руководителем следственного органа с установлением дополнительного срока расследования в один месяц. Возможен также вариант с тем, что обвиняемый якобы болел, что препятствовало его участию в следственных действиях (п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ) либо отсутствовала реальная возможность участия обвиняемого в следственных действиях (п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ). Обвиняемый и защитник начинают возмущаться: как же так, ведь никто никуда не скрывался (не болел, имелась реальная возможность для его участия в следственных действиях) и никаких вызовов от следователя не поступало, но получают ответ от должностного лица и его начальника: ну, а что здесь такого, незаконные решения о приостановлении предварительного следствия уже отменены, а потом добавляют: вы ведь все понимаете.

Конечно, мы все понимаем. Как известно, срок предварительного следствия свыше трех месяцев может быть продлен только руководителем следственного органа по субъекту РФ, а свыше 12 месяцев – руководителем следственного органа федерального органа исполнительной власти РФ. Процедура такого продления носит для следователей достаточно трудоемкий характер, поскольку связана с необходимостью подготовки и согласования с несколькими руководителями самого ходатайства, написания справки по делу, предоставления уголовного дела в вышестоящее следственное подразделение для изучения и проверки. Подобная процедура всегда сопряжена не только с временными затратами, но и с рисками привлечения к дисциплинарной ответственности по результатам изучения уголовного дела и выявления процессуальных нарушений или допущенной волокиты. Естественно, что следователи пытаются данных неприятностей избежать, а потому идут на вынесение заведомо подлежащего отмене постановления о приостановлении предварительного следствия с последующим установлением дополнительного срока со стороны непосредственного начальника. Непосредственному начальнику это также выгодно, так как он наряду со следователем при предоставлении уголовного дела для изучения в вышестоящее подразделение и выявлении каких-либо нарушений находится под риском привлечения к дисциплинарной ответственности за ненадлежащий контроль работы подчиненного. Руководителю вышестоящего следственного органа все эти манипуляции со сроками предварительного следствия также на руку. Он к ним никакого отношения не имеет, а работы, связанной с необходимостью согласования нового ходатайства и изучения материалов дела, у него становится меньше.

Не выгодно все это только обвиняемому и его защитнику, поскольку указанные манипуляции, безусловно, занижают уровень ведомственного процессуального контроля, лишают вышестоящий следственный орган возможности своевременно проверить уголовное дело, выявить в нем возможные нарушения или обстоятельства, свидетельствующие о невиновности обвиняемого. Кроме того, если в материалах уголовного дела будут иметься данные о том, что предварительное следствие неоднократно приостанавливалось в связи с неустановлением местонахождения обвиняемого, суд при вынесении окончательного решения может посчитать, что подсудимый скрывался от следствия, а потому назначение ему мягкого наказания не возможно.

К сожалению, в данном случае причиной подобных нарушений являются не только психология и чиновничий подход наших следователей, но и несовершенство законодательства. С 2014 г. редакция ч. 6 ст. 162 УПК РФ прямо разрешает следователям и руководителям следственного органа совершение вышеописанных действий, связанных с неоднократным приостановлением предварительного следствия по надуманным основаниям. В данной норме дословно указано: «При возобновлении производства по приостановленному или прекращенному уголовному делу, а также при возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия руководитель следственного органа, в производстве которого находится уголовное дело, вправе устанавливать срок предварительного следствия в пределах одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю вне зависимости от того, сколько раз оно до этого возобновлялось, прекращалось либо возвращалось для производства дополнительного следствия, и вне зависимости от общей продолжительности срока предварительного следствия».

До вступления в силу указанной редакции ч. 6 ст. 162 УПК РФ следователи и их руководители тоже грешили необоснованными приостановлениями предварительного следствия в целях последующего установления дополнительных процессуальных сроков, но эти нарушения не носили столь массовый характер, а кроме того, подобные решения об установлении процессуальных сроков свыше трех месяцев руководителем следственного подразделения низового звена можно было обжаловать в суде в порядке ст. 125 УПК РФ со ссылками на определение Конституционного Суда РФ от 11 июля 2006 г. № 352-О «По запросу Промышленного районного суда города Оренбурга о проверке конституционности части шестой статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». У автора данной статьи имеется успешный пример такого обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ, в результате чего было признано незаконным одно из промежуточных решений об установлении срока предварительного следствия, большинство собранных доказательств подлежали признанию в качестве недопустимых, и следователь был вынужден прекратить уголовное дело. В какой-то момент практика даже пошла по пути того, что после возобновления предварительного следствия процессуальные сроки устанавливали руководители следственного органа по субъекту РФ или федерального следственного органа исполнительной власти (в зависимости от того, превышает срок следствия три месяца или 12 месяцев). Однако все это закончилось после вступления в силу новой редакции названной нормы. В настоящее время обжалование в порядке ст. 125 УПК РФ со ссылками на вышеуказанное определение Конституционного Суда РФ носит бесперспективный характер, поскольку суды указывают на то, что норма ч. 6 ст. 162 УПК РФ прямо предусматривает возможность неоднократного установления сроков предварительного следствия, а определение является устаревшим, так как в нем идет речь о продлении сроков следствия еще со стороны прокуроров.

Кто и почему пролоббировал на законодательном уровне принятие такой редакции данной нормы, остается только догадываться, но совершенно точно можно сказать: практика уже доказала, что норма используется в целях нарушения прав и свобод граждан и требует коррекции со стороны законодателя. В этой связи, на мой взгляд, внесение изменений в ч. 6 ст. 162 УПК РФ, устанавливающих запрет на неоднократное установление сроков предварительного следствия после возобновления руководителем низового звена при условии, что срок следствия уже превышает три месяца, является крайне актуальным и оправданным.

Предложил бы такую редакцию ч. 6 ст. 162 УПК РФ:

«При возобновлении производства по приостановленному или прекращенному уголовному делу, а также при возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия срок предварительного следствия устанавливает руководитель следственного органа, который в зависимости от общих сроков расследования уполномочен в порядке, установленном частями четвертой, пятой и седьмой настоящей статьи продлевать данный срок».

Уверен, что это позволит искоренить практику незаконных приостановлений предварительного следствия по надуманным основаниям, усилит ведомственный процессуальный контроль по длительно расследуемым уголовным делам, и как результат, сможет обеспечить более высокий уровень гарантий соблюдения прав и свобод граждан на стадии досудебного производства по уголовным делам.