ОТВОД АДВОКАТА

КС РФ открыл адвокатам путь для дальнейшей работы

Из текста определения КС РФ от 9 ноября 2010 г. следует, что решение об отводе адвоката может быть принято, если имеются противоречия в интересах его подзащитных, однако противоречия должны быть выявлены уже на момент принятия решения об отводе. Факт вызова защитника на допрос уже является основанием для его отвода, при условии что этот вызов был обоснованным.
 
Как развивались события

С 2007 г. я защищал Дубинину и Уралову, мать и дочь – руководителей гимназии № 177, в которой учились мои дети. Делом занимался бесплатно, из чувства благодарности к Дубининой, которая за десять с лишним лет создала высококлассное учебное заведение на базе обычной средней школы.

В 2007 г. заместитель Генерального прокурора России по УрФО лично возбудил уголовное дело в отношении Дубининой по факту якобы незаконного предпринимательства. Есть мнение, что руководству прокуратуры УрФО просто захотелось освободить место директора гимназии для другого человека.

Следователь ГУ МВД по УрФО Стефуряк рьяно взялся за дело. Соответственно, мне пришлось браться за защиту. 30 августа следователь обратился в суд с ходатайством об отстранении директора от должности. К счастью, этот процесс я выиграл, суд следователю отказал, поэтому милиционерам и прокурорам развалить гимназию не удалось, Дубинина возглавляет ее и поныне. Однако война ГУ МВД по УрФО и Управления Генеральной прокуратуры России по УрФО против детей и учителей продолжается.
 
«Искривление» правосудия

В чем же заключался мой просчет?

При защите нескольких обвиняемых, интересы которых совпадают, мы зачастую исходили из того, что целесообразнее, если их интересы, особенно на следствии, защищает один адвокат. Такой адвокат знает ситуацию по делу в целом и при производстве следственных действий имеет возможность консолидировать позиции обвиняемых (естественно, если они сами этого желают). Никаких законных препятствий к защите нескольких обвиняемых не существует. Однако тут как раз я не учел, что при большом желании следственные и судебные органы такие препятствия могут выдумать. Или предположить их существование.

Пока следователь как бы расследовал, я пытался объяснить ему его неправоту, собирал доказательства и заключения специалистов. Но, к моему изумлению, следователь, вместо того чтобы прекратить дело, объявил об окончании предварительного следствия.

Я был вынужден изменить процессуальный стиль поведения и подал несколько десятков обоснованных жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ. Но не сделал поправку на «искривление» закона в суде. Нет, судьи районного суда вначале проявили понимание закона и удовлетворили несколько жалоб, после чего расследование потеряло смысл. Однако областной суд все законные, на мой взгляд, решения отменил. Более того, председательствующий в заседании Судебной коллегии дал прямое указание прокурору решить вопрос о моем отводе, поскольку я защищаю двоих обвиняемых сразу. Фактически это выглядело как команда: убирайте этого адвоката, он нам надоел.

После этого следователь по указанию начальника следственного органа возобновил следствие, вызвал меня на допрос повесткой и 31 марта 2008 г. вынес постановление о моем отводе.

Оно было признано районным судом незаконным, однако тот же кассационный состав постановление суда первой инстанции отменил. Дальше события развивались не в нашу пользу.

Отмечу, что адвокаты, связанные со мной партнерскими отношениями, по-прежнему продолжают защищать Дубинину и Уралову. Уголовное дело судом до сих пор не рассмотрено, в этом деле сменились уже три судьи, объем обвинения уменьшился вдвое, Дубинина по-прежнему возглавляет гимназию, и, я надеюсь, в конце концов справедливость восторжествует. Во многом успеху способствовали действия защиты, направленные на отвлечение следователя в сторону от «расследования», которые были описаны в «АГ» № 9 (050).
 
Противоречия, которые могут возникнуть между интересами обвиняемых в одном деле

Следователю по особо важным делам СЧ при ГУ МВД России по УрФО Ю.В. Стефуряку от адвоката С.В. Колосовского …Полагаю, что, в связи с Вашей недостаточной юридической грамотностью Вы не поняли смысл решения суда кассационной инстанции, в связи с чем вынужден сделать следующее разъяснение. Если бы суд оставил в силе незаконное решение судьи Никляевой о законности моего вызова, то это являлось бы основанием для направления подобной повестки. Однако Судебная коллегия отменила решение судьи Никляевой и прекратила производство по делу… В связи с изложенным рекомендую заняться самообразованием, в случае  увольнения из органов внутренних дел  это будет Вам необходимо, поскольку с теми знаниями, которые Вы демонстрируете в настоящее время, Вы не сможете быть приняты на работу ни в одну известную мне юридическую организацию. P.S. Если Вам хочется создать видимость активной работы по делу, рекомендую допросить заместителя начальника ГУ МВД по УрФО Таранова, сын которого также обучается в данной школе, и, в соответствии с материалами дела, его родители также вносили плату за дополнительные услуги.

Сейчас мы поговорим об основаниях отвода адвоката. Их в постановлении было указано два – то, что я являюсь свидетелем по делу, и – просто процитирую следователя: «Обвиняемые Дубинина и Уралова хоть и дают непротиворечивые показания, но между их интересами могут находиться скрытые от следствия противоречия».

Отмечу, что два месяца спустя, 30 мая 2008 г., в другом суперрезонансном деле следователь областного УВД К. вынес аналогичное постановление. Оба постановления следователей были признаны законными районными судами. Впоследствии оба постановления судей районных судов относительно отвода защитника проходили различные судебные инстанции, включая судью Верховного Суда РФ, отказавшего в удовлетворении надзорных жалоб, и Президиум Свердловского областного суда, и всеми этими инстанциями были признаны законными.

Таким образом, судом был сформулирован очень опасный вывод: наличие предположения о возможности возникновения противоречий в интересах обвиняемых является достаточным основанием для отвода защитника, защищающего одновременно этих обвиняемых.
По делу Дубининой мы обратились в КС РФ.

Первоначально секретариат КС РФ отказал нам в принятии жалобы, указав, что речь идет о неправильном применении закона, а не о его несоответствии Конституции РФ. Откровенно говоря, я полностью согласен с мнением секретариата. Однако, поскольку судебные органы всех инстанций, принимая решение на основе предположений, указывали, что такой подход соответствует смыслу закона, я воспользовался правом, предоставленным ч. 2 ст. 40 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», и попросил Суд принять процессуальное решение по данному вопросу. Естественно, мы понимали, что в принятии жалобы будет отказано, но надеялись, что КС РФ даст четкие формулировки, исключающие неоднозначное толкование закона.

Определение КС РФ от 9 ноября 2010 г. представляется мне важным по следующим причинам. При обжаловании в суде постановлений об отводе мы не смогли найти четкого указания на то, что предположения следователя и судьи не являются основанием для отвода. Вероятно, это было связано с тем, что такое понимание закона представлялось настолько очевидно нелепым, что никто и никогда его не опровергал – пока следователи и судьи сразу по двум делам не признали такое нелепое понимание правильным. Вся же судебная практика, которую мы смогли найти, указывала лишь на то, что адвокат не вправе представлять интересы двух участников процесса после того, как в их интересах возникли противоречия. То есть акценты были сделаны не на то обстоятельство, что адвокат вправе представлять интересы нескольких лиц, пока противоречия не выявлены, а на то, что после выявления противоречий уже не вправе.

В частности, те определения КС РФ, на которые имеется ссылка в комментируемом определении от 9 ноября 2010 г., содержат лишь разъяснение того, что обязанность отвода адвоката при конфликте интересов является дополнительной гарантией права на защиту, такой отвод возможен лишь при наличии существенных оснований и может быть обжалован в судебном порядке.

Практика обжалования указанных постановлений об отводе показала, что судам необходимо четко разъяснить, что противоречия должны быть выявлены уже на момент принятия решения об отводе.

Конституционный суд в определении от 9 ноября 2010 г. это и сделал, разъяснив, что наличие таких противоречий в интересах обвиняемых должно иметь место на момент принятия решения об отводе.

Таким образом, КС подтвердил возможность защиты нескольких обвиняемых одним адвокатом, каковую следственные и судебные органы поставили было под сомнение.
 
Когда адвокат становится свидетелем?

Начальнику СЧ при ГУ МВД РФ по УрФО подполковнику юстиции А.С. Тараненко от адвоката Колосовского С. В. …29 августа в 9 часов 30 минут следователь Стефуряк по факсу направил мне повестку о вызове для допроса в качестве свидетеля. 29 августа в 11 часов 20 минут по факсу мной следователю Стефуряку направлен ответ, в котором я разъяснил ему требования ч. 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации»… 29 августа в 15 часов следователь Стефуряк вновь направил мне по факсу повестку, абсолютно идентичную предыдущей. В своем вышеуказанном сообщении я высказывал огорчение относительно недостаточной юридической грамотности Стефуряка. В настоящее время, в связи с повторным направлением идентичной повестки, я испытываю сомнения относительно его владения русским языком и понимания письменной речи. В связи с изложенным, прошу Вас зачитать следователю Стефуряку вслух мое предыдущее сообщение, разъяснить ему непонятные слова, а также требования закона «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», и попытаться предотвратить дальнейшие нарушения закона.

Что касается второго основания для моего отвода – моего участия в деле в качестве свидетеля, то здесь ситуация следующая. Вступая в дело, я предполагал, что этот вопрос в связи с учебой моих детей в гимназии № 177 может возникнуть. Однако я, исходя из своего знания закона, предполагал следующие варианты развития ситуации.

Вариант 1: следователь обращается в суд с ходатайством о разрешении моего допроса в качестве свидетеля. В суде я обосновываю свою позицию тем, что об оплате обучения применительно к моим детям мне ничего не известно, поскольку этим занималась моя супруга. С другой стороны, с 2002 г. я оказываю юридическую помощь гимназии, и, следовательно, вся информация о ситуации в целом мной была получена при оказании юридической помощи. Следовательно, на основании п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ суд откажет в моем допросе в качестве свидетеля.

Вариант 2: следователь выносит постановление об отводе на том основании, что интересы обвиняемого директора и моего ребенка противоречат. Я, соответственно, обжалую это решение в порядке ст. 125 УПК РФ и доказываю, что между этими интересами нет противоречий. Таким образом, я имею шанс получить преюдициальное решение о том, что директор никому вреда не причинила.

Однако следователь пошел по третьему пути – он просто направил мне повестку о вызове на допрос. Я, естественно, не явился. В полном соответствии со ст. 14 КПЭА я разъяснил следователю причину неявки – отсутствие судебного решения. После того как следователь повторно направил повестку, я телеграммой попросил его начальника прочитать ему вслух мое предыдущее сообщение и разъяснить непонятные слова. Следователь составил в отношении меня протокол по поводу моей неявки, обратился с ним в суд, суд в наложении на меня взыскания отказал – это все описано в «АГ» № 9 (050).

Однако, с другой стороны, в соответствии с ч. 1 ст. 56 УПК РФ свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний.

Таким образом, лицо, которому следователь направил повестку, автоматически становится свидетелем. Правда, здесь есть нюанс: в п. 1. ч. 1 ст. 72 УПК РФ указано, что отводу подлежит адвокат, который ранее участвовал в производстве по данному уголовному делу в качестве свидетеля. Не является свидетелем, а участвовал в качестве свидетеля. Таким образом, если адвокат явился на допрос, пусть даже он отказался от дачи показаний, – это, наверное, можно уже рассматривать как участие. Понимая указанный нюанс, я на допрос не являлся, следовательно, в деле как свидетель не участвовал.

Тем не менее суд, рассматривая законность постановления об отводе, со мной не согласился и правильность отвода мотивировал двумя фразами: Колосовскому направлена повестка, свидетель не может быть защитником в том же деле. Вот так простенько, не вникая в нюансы великого и могучего русского языка, а также буквального текста нормы закона.

В этой части, к сожалению, Конституционный Суд нас не поддержал. Из текста комментируемого определения КС РФ в принципе следует, что факт вызова на допрос уже является основанием для отвода, при условии что этот вызов был обоснованным.

Однако этот же вывод открывает нам путь к дальнейшей работе. Дело в том, что действия следователя, состоявшие в направлении мне повестки, я также обжаловал в порядке ст. 125 УПК РФ. Кассация пришла к выводу, что само по себе направление повестки ничьих интересов не нарушает, поэтому производство по жалобе подлежит прекращению. С этим выводом согласились судьи областного и Верховного Суда, рассматривавшие надзорные жалобы.

И вот здесь, в свете формулировок, содержащихся в определении КС РФ от 9 ноября 2010 г., у нас появляются следующие возможности: либо обратиться с надзорной жалобой на имя Председателя ВС РФ, со ссылкой на данное определение, либо все-таки еще раз обратиться в КС РФ по другим основаниям, а именно с просьбой подтвердить возможность обжалования факта вызова на допрос с учетом тех правовых последствий, которые данный факт порождает. Вероятнее всего, мы предпочтем второй путь.

---

<…> По мнению заявительницы, указанные положения нарушают ее права, гарантированные ст. 15 (ч. 4), 17 (ч. 1), 48, 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3) Конституции РФ, поскольку предоставляют следователю возможность отстранять от участия в деле избранного обвиняемым защитника вопреки мнению самого обвиняемого, лишая его тем самым права на получение квалифицированной юридической помощи, в частности права на помощь избранного им самим защитника, допускают отвод защитника при отсутствии четких критериев для определения понятий «участие в деле в качестве свидетеля» и «противоречие интересов» – исходя лишь из процессуального статуса участников судопроизводства и из предположения, что возникновение таких противоречий возможно в будущем, а также позволяют следователю создавать условия для отвода защитника и на основании созданных им же условий разрешать данный отвод, нарушая тем самым принцип равноправия и состязательности сторон.

Кроме того, как полагает заявительница, оспариваемые нормы противоречат нормам международного права и положениям международных договоров Российской Федерации, в соответствии с которыми каждый обвиняемый в совершении преступления вправе самостоятельно избирать себе защитника. <…>
Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные Т.Н. Дубининой материалы, не находит оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению. <…>

…Право на самостоятельный выбор защитника не является безусловным. По своему содержанию данное право, как отметил Конституционный Суд РФ, не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению обвиняемого, в том числе без учета обстоятельств, исключающих его участие в деле (определение от 21 декабря 2001 г. № 304-О).

Установленное п. 1 ч. 1 ст. 72 УПК РФ правило, согласно которому защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он ранее участвовал в нем в качестве свидетеля, закреплено федеральным законодателем исходя из недопустимости совмещения процессуальной функции защитника с обязанностью давать свидетельские показания по уголовному делу, в котором он участвует (определение Конституционного Суда РФ от 29 мая 2007 г. № 516-О-О)…

При этом свидетелем согласно ч. 1 ст. 56 УПК РФ является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний. Соответственно, закон не предполагает, что следователь вправе без достаточных фактических оснований вызвать участвующего в деле защитника для допроса в качестве свидетеля, с тем чтобы искусственно создать юридические основания для его отвода. <…>

Закрепленное же в п. 3 ч. 1 и ч. 2 ст. 72 УПК РФ правило, предусматривающее отвод защитника в случае оказания им юридической помощи лицам, чьи интересы противоречат друг другу, не только не ограничивает право подозреваемого и обвиняемого на защиту, а напротив, является дополнительной гарантией его реализации, поскольку направлено на исключение каких-либо действий со стороны защитника, могущих прямо или косвенно способствовать неблагоприятному для его подзащитного исходу дела (определения Конституционного Суда РФ от 14 октября 2004 г. № 333-О, от 19 марта 2009 г. № 322-О-О и от 13 октября 2009 г. № 1111-О-О).

---