ПО ПУТИ НАИМЕНЬШЕГО СОПРОТИВЛЕНИЯ

Дистанционный допрос свидетелей ущемляет право на защиту

В Госдуме прошел первое чтение давно ожидаемый законопроект об изменениях в Уголовно-процессуальном кодексе РФ, разрешающих дистанционный допрос свидетелей в режиме видеоконференции.




Посидим рядком, Поговорим ладком

Алексей Куприянов, адвокат:
	Скоро судьи смогут допросить Евгения Чичваркина по Скайпу. Второй законодательный шаг в этом направлении уже сделан

Допрос в режиме видеоконференции уже несколько лет применяется при кассационном рассмотрении уголовных дел. В московские суды (городской, областной и окружной военный) осужденных, содержащихся под стражей, уже давно не доставляют. Их участие в собственном процессе ограничивается монологом, произносимым в микрофон, установленный в особой комнате каждого столичного СИЗО. Причем иногда хорошо видно, что осужденные, ожидающие «вызова», рядком сидят вплотную друг к другу на одной скамье, а камера затем выхватывает лицо очередной «телезвезды».

Ущербность такого, с позволения сказать, «личного участия» очевидна каждому, хотя Конституционный Суд и благословил ее сразу пятью определениями еще в 2004 г. Однако сама процедура кассационного рассмотрения в отечественных судах такова, что участие / неучастие осужденного в ней для итога процесса абсолютно несущественно.

Адвокаты это отлично понимают и потому особо не протестуют. Да и самим осужденным так легче. Ведь при обычной доставке им приходится подниматься в 4.00 утра, часами, как правило, без завтрака ждать в накопителе своего «этапа» для отправки в суд. Затем часами ехать в автозаке, холодном зимой или, наоборот, раскаленном летом, пока автозак проберется через пробки по маршруту, включающему несколько судов. И потом опять сидеть и ждать отправки обратно. И все эти мучения только для того, чтобы сказать в зале судебного заседания три слова, которые уже никого не интересуют.

Искусство допроса свидетеля

Совсем другое дело – допрос свидетеля или потерпевшего!

Хотя пока в законопроекте, принятом в первом чтении, потерпевшие не упоминаются, профильный комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству еще перед первым чтением рекомендовал добавить в его текст и потерпевших.

Обращу внимание читателя на тот очевидный факт, что в суде первой инстанции допросы свидетелей и потерпевших – это ключевые элементы защиты.

Автору пришлось как-то подготовить для свидетеля обвинения, лгавшего на следствии, оговаривая подзащитного, почти 200 вопросов только для того, чтобы он ответил правду лишь на один из них, важнейший. И свидетель, замучившись часами отвечать на бесконечные вопросы защитника, таки сказал вдруг правду. Подзащитный был оправдан.

Сплошь и рядом у адвоката возникает необходимость показать свидетелю в зале суда какие-то документы из уголовного дела. Именно показать «живьем», а не огласить.

Дать увидеть свидетелю документ своими глазами очень важно, чтобы напомнить какие-то обстоятельства происшествия. Схему ДТП, например, экспертизу. По хозяйственным делам приходится показывать акты из дела десятками. Иногда важно дать ознакомиться свидетелю с новыми доказательствами, добытыми защитой и приобщенными к делу в ходе судебного процесса, попросить их прокомментировать.

«Для полноценной работы адвоката абсолютно необходим прямой психологический контакт с допрашиваемым лицом», – полагает кандидат юридических наук адвокат Ф. Куприянов, доцент Финансовой академии при Правительстве РФ. тренинг продаж

И автор не раз писал в «Новой адвокатской газете», журнале «Уголовный процесс» и других изданиях, что важнейшим моментом для результата допроса является даже очередность задавания вопросов сторонами.

Я всегда возражал против сложившейся повсеместно практики, когда все свидетели, допрошенные на следствии, автоматически записываются следователем в «свидетели обвинения» со следующим за таким признанием правом прокурора на первый вопрос к ним в суде.

Все сказанное во всей полноте относится и к допросу потерпевшего. Разве не бывает такого, что потерпевший в конце процесса, глядя на подсудимого, заявляет суду: «Нет, все-таки – не он!»? У каждого адвоката бывали такие случаи.

Безопасный удаленный доступ

Каждому адвокату хоть раз удавалось добиться изменения показаний ключевым свидетелем обвинения или потерпевшим. Объяснишь причину заблуждения, иногда и пристыдишь. Кроме того, важно присутствие свидетеля в зале судебного заседания для дополнительных вопросов после допроса иных лиц. Как можно «окунуть» свидетеля в процесс посредством видеосвязи? Невозможно. А обвинению только этого и нужно. На сакраментальный вопрос «Подтверждаете ли свои обвинительные показания?» свидетель ответил утвердительно – и можно отключать.

«Создание необходимых условий для осуществления правосудия»

Описанные нововведения, оказывается, строго укладываются в госпрограмму 2006 г. по созданию системы электронного обеспечения правосудия.

При таком подходе мы имеем явную процессуальную дискриминацию стороны защиты. Почему дискриминацию? Так ведь обвинение общается на следствии со свидетелями и подзащитными лично, а адвокат теперь их увидит только по телевизору.

Предлагаемый законопроект в пояснительной записке Верховного Суда РФ, ставшего инициатором изменения законодательства, обосновывается, вы не поверите, необходимостью «создания необходимых условий для осуществления правосудия и обеспечения его доступности».

По закону – привет почтальону

На самом деле изменения вызваны только удобством новой практики для судопроизводства (не путать с правосудием!), и больше ничем существенным.

Судите сами: «Неоднократно отмечаемая в обзорах и аналитических обобщениях Верховного Суда РФ проблема несвоевременности явки (доставки) свидетелей в установленное судом время, – по мнению того же суда, – является одной из основных причин увеличения сроков рассмотрения дела, волокиты, нарушения прав и интересов всех участников процесса». Так уж и всех! Подсудимому спешить особо некуда, ему бы убедить суд в правильности своей позиции. Теперь это станет сложнее.

Читаем судебный опус далее: «Следует отметить и объективные трудности – проживание свидетелей на значительном удалении от места расположения суда, их физические возможности, по которым они не могут явиться в суд (болезнь, инвалидность), либо нахождение в местах лишения свободы и проблемы с этапированием осужденного». Таким образом, даже публично признается, что «органы» просто не способны организовать доставку в суд свидетелей, содержащихся под стражей, из СИЗО и колоний.

«Так давайте их вовсе возить не станем!» – решили судьи.

А может, они и правы? Может, сэкономим средства налогоплательщиков и будем беседовать со всеми участниками процесса по Скайпу?

Судья – в суде, прокурор – в прокуратуре, обвиняемый – в тюрьме, свидетели – где найдутся, потерпевшие – дома, «болельщики» – в Интернете.

А адвокат?

Вот вам и еще одно основание для исключения адвоката из судебного процесса. Не собираться же, в самом деле, всем вместе, только потому, что этим назойливым гражданам, которых и сегодня мало кто и мало где внимательно слушает, хочется поговорить на публике? «Пишите письма – высылайте почтой», – сказал великий комбинатор. Теперь можно добавить – «электронной почтой».

Предотвратить дискриминацию защиты

Для исключения подобного толкования новых законодательных шагов судебной власти необходимо при подготовке второго чтения добавить в законопроект положение, позволяющее проводить дистанционный допрос лиц на стороне обвинения только с согласия защитника и подсудимого. Вот тогда и волки будут сыты, и подсудимые целы.

Кроме того, полагаю, предложенный законопроект – только очередной шаг к полному исключению личного участия подсудимого в судебных заседаниях. Раз любое иное лицо уже можно будет допросить дистанционно, через год-два покажется странным, почему, собственно, для самого подсудимого в первой инстанции еще сделано исключение. В самом деле: зачем все эти сложности с доставкой, ведь КС уже поставил знак равенства между личным участием и «видеоконтентом».