БЕЗ ПРАВА НА ЖИЗНЬ

Смерть в СИЗО предпринимателя Веры Трифоновой – это не просто «синдром Магницкого», это – грубейшее нарушение фундаментального права человека на жизнь.

Вера Трифонова скончалась в следственном изоляторе «Матросская тишина» 30 апреля. На протяжении длительного времени она находилась в крайне тяжелом состоянии, но, несмотря на жалобы адвокатов, протесты врачей и публикации в прессе, так и не получила адекватной медицинской помощи.

Следствие упорно вело больную диабетом женщину к смерти, отказывая в медицинской помощи, продлевая срок содержания в изоляторе и отклоняя ходатайства адвокатов об изменении меры пресечения. С момента заключения ее состояние постоянно ухудшалось. К апрелю она могла передвигаться только в инвалидном кресле, у нее развился отек всего тела, сердечная и почечная недостаточность, сахар в крови стал настолько высоким, что сосуды практически перестали работать. Из-за скапливавшейся в легких воды она не могла спать лежа. Но на ее жалобы тюремные врачи предлагали ей спать стоя.

Единственное, что могло спасти больную женщину, по словам ее адвоката Владимира Жеребёнкова, – это лечение в реанимационном отделении больницы со специальным оборудованием для гемодиализа. Однако следствие, считая Веру Трифонову опасной преступницей, которую нельзя выпускать даже для лечения в больнице, не желало слушать об этом.

«Невзирая на презумпцию невиновности,  – говорит адвокат Трифоновой Владимир Жеребёнков, – следствие для себя уже вынесло в отношении моей подзащитной приговор. Но ведь СИЗО нужны не для исправления и перевоспитания. Изоляторы предназначены для исполнения следственных действий, для того, чтобы подозреваемый или обвиняемый не скрылся и не продолжал преступную деятельность. Будучи тяжело больной, Трифонова в принципе не могла этого сделать. Ей был нужен прибор для гемодиализа, размером с комнату в квартире. Куда с такой «гирей» убежишь? У нее был пиелонефрит, с этой болезнью не сажают в тюрьму. Напрашивается единственный вывод: ее держали в СИЗО для того, чтобы убить. Ей должны были большую сумму денег, и возвращать не хотели».

Если допустить, что версия адвоката реальна, и кто-то заинтересованный в том, чтобы Трифонова «вышла из игры», использовал СИЗО в качестве машины пусть даже не убийства, а подавления, напрашивается вопрос: почему государственное учреждение выступило в роли такой машины? Почему даже после смерти Магницкого до сих пор не созданы механизмы, ограничивающие произвол?

На протяжении последних лет Федеральная палата адвокатов неоднократно обращалась в органы исполнительной и законодательной власти с предложениями, направленными на гуманизацию уголовно-исполнительной системы и реальное обеспечение прав подозреваемых и обвиняемых в связи с применением меры пресечения в виде заключения под стражу (см. доклады ФПА). Однако дальше деклараций и «косметического ремонта» системы власти не шли. В итоге – вторая громкая смерть в СИЗО в результате, как у нас принято выражаться, несовершенства уголовно-исполнительной системы.

И в случае с Сергеем Магнитским, и в случае с Верой Трифоновой адвокаты указывали на то, что применяемые в СИЗО методы являются ничем иным, как покушением на жизнь их подзащитных. Одни ходатайства принимались, другие – отклонялись, но в конечном итоге бездушная процессуальная машина взяла верх. Единственное, чего смогли добиться защитники, – придать дела широкой огласке. На самом деле, по информации, поступающей от адвокатов, подобные случаи имели место и в других регионах, только по разным причинам они не становились достоянием широкой общественности.

По мнению Владимира Жеребёнкова, бороться с системой в такой ситуации только процессуальными методами бессмысленно. Единственный способ спасти доверителя – максимально широкая огласка. Обязательно писать жалобы во все возможные инстанции. В прокуратуру, суды, Администрацию Президента, подключать СМИ. Главное достучаться до нужного звена, до человека, который сможет дернуть за поводок и сказать «Фу!».

Увы, по этому алгоритму развиваются события и после смерти Веры Трифоновой. Как водится в таких случаях, Президент взял расследование дела под личный контроль. Но если справедливость в стране находится во взаимосвязи с волей отдельных обличенных властью людей, могут ли на нее рассчитывать сотни и тысячи человек, ежедневно пополняющих следственные изоляторы?


Президиум Мособлсуда 26 мая признал незаконным отказ в освобождении под залог из-под стражи Веры Трифоновой. В то же время суд прекратил производство по соответствующей надзорной жалобе адвоката в связи с гибелью Трифоновой.