ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА «АДВОКАТСКУЮ МОНОПОЛИЮ»

От полного отрицания до вынужденной ограниченной поддержки

Управляющий партнер Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С Евгений Шестаков рассказал, как формировалась, развивалась и менялась его позиция о регулировании сферы профессиональной юридической помощи.

Когда в российском юридическом сообществе только начала обсуждаться идея объединения адвокатов и свободно практикующих юристов в одну корпорацию на основе адвокатуры, управляющий партнер Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С Евгений Шестаков выступил против «адвокатской монополии». Однако спустя несколько лет его мнение стало в чем-то сближаться с позицией адвокатуры.

Евгений Шестаков ответил на вопросы «АГ» о том, что повлияло на перемену его настроения и какова его точка зрения сейчас.

– Евгений Николаевич, на основе чего изначально формировалась критическая позиция по отношению к объединению всего юридического сообщества на базе адвокатуры?
– В конце 1990-х Аркадий Берещук, чуть позже ставший моим партнером в ИНТЕЛЛЕКТ-С, создал в Сети юридический форум под названием «ЮрКлуб», объединивший юристов по всей стране. Эта площадка развивалась быстрыми темпами, там обсуждались самые разные профессиональные – и не только – темы. Надо сказать, что и наша фирма, собственно, в 2000 г. возникла не в последнюю очередь благодаря этому форуму: почти все партнеры и руководители региональных офисов встретились именно в «ЮрКлубе».

И, разумеется, определенная часть моего мировоззрения сформировалась под влиянием именно этого форума, где царили довольно свободолюбивые нравы, где под вымышленными именами (никнеймами) фактически анонимно общались юристы. Надо сказать, что «ЮрКлуб» сформировал целое поколение юристов, среди которых очень много известных людей: ученые-правоведы, известные адвокаты и юристы, руководители юрфирм и адвокатских образований, юрдепов, госорганов, даже судей много среди бывших юрклубовцев.

Тема «адвокатской монополии» обсуждалась там примерно с 2002 г. и обсуждается по сей день, но с самого начала в этом отношении генерировалось много негатива. Была такая доминирующая точка зрения юристов в онлайне, что адвокатура не является каким-то эталоном и образцом идеального поведения, а потому и ассоциировать с ней себя свободным юристам не сильно-то и хочется. Я с этим умозаключением согласен до сих пор. Справедливости ради стоит заметить, что со стороны адвокатуры тогда тоже было немало негатива: юристов обвиняли в том, что мы не соблюдаем стандарты, что мы «дворники» в суде, «амбарные мыши» и т.д. На этом фоне появилась моя статья в РАПСИ «Саморегулирование юристов против “адвокатской монополии”», в которой отторгалась сама идея объединения с адвокатурой.

– Однако через несколько лет на Национальном юридическом конгрессе в РИА «Новости» стало ясно, что Ваша позиция претерпела изменения. Тогда Вы сказали, что юридический бизнес в принципе не против вступления в адвокатуру, но при условии, что будет установлено регулирование, позволяющее вести практику юридического консалтинга. Что произошло?
– На самом деле все было не так. Я еще до своих статей и выступлений был достаточно сильно погружен в эту тему. Очень большой вклад в развитие моих критических взглядов на реформу российского рынка юридической помощи внесли регулярные поездки в США – там мы развиваем и поддерживаем образовательный проект-стажировку по управлению юридической фирмой для партнеров из российских юрфирм – и общение с американскими адвокатами, которое я поддерживаю со своей первой поездки в США в 2007 г.

В самом начале я понял, какую положительную регулирующую и репутационную роль играет абсолютная «адвокатская монополия» в США. Там все виды профессионалов от юриспруденции объединены в действительно единую монолитную профессию, когда по окончании юридической школы сдают bar-exam все, чья деятельность напрямую связана с практической юриспруденцией. И прокуроры, и судьи, и юристы компаний, и юристы на госслужбе – все являются членами единой корпорации с едиными профессиональными и этическими стандартами. Также мне импонировали существующая процедура «очищения», очень жесткая дисциплинарная практика и высокие морально-этические требования не только к поведению в суде, но и в частной жизни.

Общение с адвокатами и судьями в США позволило увидеть, насколько юридическая профессия разнородна у нас, в России. Здесь искусственно противопоставили друг другу: практикующих юристов – адвокатам, адвокатов – судьям, сотрудникам правоохранительных органов. Доходит до того, что судья после назначения на должность стирает все свои контакты в соцсетях, потому что любая связь этого юриста с другими членами юридического сообщества может его дискредитировать…
 
Я задавал американским коллегам вопрос: а что если адвокат и судья вместе обедают, приглашают друг друга семьями к себе на барбекю – насколько это приемлемо? И оказалось, что в этом нет ничего из ряда вон выходящего, никто даже никаких коррупционных параллелей не станет проводить с такой дружбой. Для нас два года подряд федеральный судья Weissbrodt организовывает за свой счет ланч, на который приглашаются другие судьи и даже адвокаты.

Более того, адвокаты в США – первые в очереди на пост судьи, ведь карьера судьи многими адвокатами воспринимается как венец карьеры. У нас же, если ты бывший адвокат, судьей ты не станешь никогда. У будущих российских судей даже проверяют на благонадежность членов семьи до третьего колена, чтобы, не дай бог, кто-то из них не оказался юристом или адвокатом.

– Вы считаете, что американская модель возможна и в России?
– Нет, совершенно очевидно, что в существующих условиях это невозможно. Во всяком случае, не в ближайшее время – потребуется очень долгая эволюция в головах людей, в государственных и общественных институтах. Планируемое введение ограниченной «адвокатской монополии» сохранит деление нашей профессии на несколько частей, а то, как это сейчас происходит – без участия всех заинтересованных лиц, – еще и усилит это расслоение, еще сильнее поссорит мир юридического бизнеса и мир адвокатской деятельности.

– Под ограниченной адвокатской монополией Вы подразумеваете судебное представительство?
– Да, верно. Сейчас идея ограниченной «адвокатской монополии» на судебное представительство в России распространяется только на адвокатов и частнопрактикующих юристов, т.е. на людей, оказывающих юридические услуги (помощь), – по сути, занимающихся одним и тем же, но c разной идеологией, привилегиями и ограничениями.