ГОНОРАР УСПЕХА В УГОЛОВНОЙ ЗАЩИТЕ
История об определении гонорара по делу о помиловании в зависимости от успеха ходатайства
Вопросы адвокатского гонорара, размера вознаграждения и доверия волновали умы представителей Советов присяжных поверенных прошлого века, которые никак не могли прийти к единому пониманию, допустим ли так называемый гонорар в случае успеха ходатайства по делу, при возбуждении дисциплинарного производства.
По определению Джона Стюарта Милля, «все, что выражается правилами или предписаниями, а не утверждениями относительно фактов, есть искусство». С этой точки зрения право есть чистое искусство, поскольку целиком состоит из предписаний и правил. Большинство из них сформулировано в глубокой древности (например, краеугольный камень процесса – доказывание – есть «игра ума» юриста III века Павла. – см. Дигесты. Книга 22, титул 3, фрагмент 2). Вообще весь процесс создания права есть сплошная непрерывная компиляция: классические римские юристы (известные по Дигестам) ссылаются на более древних, неизвестных; римлян обрабатывали болонские глоссаторы, затем комментаторы, затем немецкие пандектисты. Злые языки говорили, что Германское гражданское уложение есть «сокращенный Виндшейд» (видимо, имея в виду его фундаментальный «Lehrbuch des Pandectenrechts»).
Не обошел этот процесс и так называемое «адвокатское право», то есть профессиональные правила адвокатуры. Например, правило о чести и достоинстве (п. 1 ст. 4 Кодекса этики) сформулировано было Казанским Советом присяжных поверенных в 1908 г. Московский адвокат Александр Николаевич Марков взял на себя труд составить Свод профессиональных правил и издал его в 1913 г. под названием «Правила адвокатской профессии в России» (упомянутое правило о чести и достоинстве – 13-й фрагмент в сборнике Маркова).
Не все мотивировки правил вошли в сборник Маркова. Но все они представляют несомненный интерес как по стилю изложения, так и по высказанным в них идеям. Ниже приведено дисциплинарное дело, в котором решен вопрос о так называемом «гонораре успеха» в уголовном деле. Вопрос этот возникал неоднократно (да и сейчас бывают случаи определения такого гонорара). Но вот что интересно. Вопрос этот решался разными Советами по-разному. Так, Московский Совет твердо стоял на почве того, что такой гонорар недопустим. А вот Санкт-Петербургский придерживался иной точки зрения. В отчете за 1882/83 год высказаны следующие соображения: «Совет нашел, что, вследствие установившихся в нашем обществе взглядов и по принятой практике, адвокатский гонорар нередко определяется не только потерею необходимого для защиты дел времени и трудом, но и большею или меньшею успешностью защиты, т.е. исходом дел; такое раздробление гонорара представляется естественным, ибо для доверителя важно не количество потраченного адвокатом времени и труда, а результат ходатайства или защиты. Посему Совет не усмотрел ничего предосудительного в заключении условия о получении добавочного гонорара в случае оправдания или понижения наказания» (в сборнике Маркова это 972-й фрагмент).
Итак, вот предлагаемый отчет. Обратите внимание, что помимо вопроса о гонораре попутно решается и другой важнейший для адвокатуры вопрос – о доверии.
«46-й отчет Совета присяжных поверенных Московского судебного округа за 1911–1912 год. Доклад Георгия Викторовича Филатьева (47 доклад). Определение гонорара по делу о помиловании в зависимости от успеха ходатайства. Принятие такого гонорара присяжным поверенным в «депозит». Дворянин А. принес 4 декабря 1912 г. на присяжного поверенного N. жалобу следующего содержания. 19 ноября 1910 г. он поручил N. исходатайствование перед Высочайшею властью освобождения его от наказания, к которому он был присужден Окружным Судом по обвинению по ст. 103 и 129 Уголовного Уложения. В счет вознаграждения он внес N. 300 р., а 1000 р. «депонировал» присяжному поверенному X. с тем, чтобы эти деньги были выданы N. в случае, если ходатайство о помиловании будет уважено. Впоследствии оказалось, что прошение о помиловании было оставлено без последствий. Находя, что присяжный поверенный N. ввел его в заблуждение обещанием добиться помилования благодаря своим связям, никакого ходатайства по делу не имел и даже не представлял по принадлежности переданных документов, которые были возвращены неиспользованными, жалобщик просил Совет обсудить действия N. и предложить ему возвратить жалобщику 300 р. При жалобе А. представил расписку N. от 28 апреля 1911 г. в том, что последний возвратил жалобщику все документы, что все денежные счеты его с жалобщиком кончены и что он никаких претензий к жалобщику не имеет.
