Введенная в 2011 г. в Англии модель регулирования деятельности солиситоров предполагает придание этой деятельности ряда коммерческих черт. К подобным инициативам, которые, по сути, изменяют природу института (в данном случае – адвокатуры) нужно относиться очень взвешенно. И не только по указанным в статье причинам (возможность утраты чести и профессиональных самоограничений, а также вероятного конфликта интересов клиентов и владельцев юридического бизнеса, не являющихся адвокатами).

Дело еще и в том, что любая коренная реформа оправданна, только если предлагаемые нововведения способны обеспечить участникам соответствующих отношений гораздо больше преимуществ, чем они имеют при действующем регулировании.

Между тем Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатской деятельности и адвокатуре) и Кодекс профессиональной этики адвоката (далее – Кодекс) предлагают модель организации адвокатуры, которая отвечает потребностям максимально широкого круга интересантов: и доверителей, и государства, и самих адвокатов.

Не секрет, что и в отсутствие у адвокатской деятельности статуса предпринимательской адвокатские гонорары при должной организации дела и наличии крупных проектов (доверителей) могут достигать достаточно существенных размеров.

При этом ничто в действующем законодательстве не мешает ведущим юридическим фирмам в России повышать уровень оказываемых услуг средствами, о которых говорится в статье, – иметь современные офисы, использовать новые технологии обработки персональных данных и т.д.

Что касается установления современной системы управления и рисковой политики юридических фирм, то, как представляется, практика функционирования данных образований в России выработала подходы, которые целиком удовлетворяют потребностям крупного консалтинга в оптимальной самоорганизации.

Аналогичную картину мы видим на практике и в сфере защиты имущества доверителей. Более того, Кодекс в п. 6 ст. 16 устанавливает ряд правил на случай, если адвокаты принимают поручение по распоряжению денежными средствами доверителя.

В статье отмечается, что новый подход к регулированию деятельности солиситоров предоставляет фирмам большую свободу в выборе форм сотрудничества с клиентами. Но и этот вопрос успешно решен в России: и законодательно (ст. 25 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре), и на практике (существует много форм взаимодействия с доверителем).

Автор статьи отмечает, что солиситоры теперь вправе работать совместно с другими профессиональными поставщиками услуг (бухгалтерами, страховщиками). Российские адвокаты также имеют такую возможность. Речь идет о п. 4 ст. 16 Кодекса, согласно которому адвокат вправе с согласия доверителя привлекать для оказания юридической помощи других лиц и делить с ними гонорар.

Пожалуй, единственная английская новелла, неприменимая к отечественным условиям, заключается в возможности не-адвокатов выступать в качестве собственников адвокатских фирм.

Однако это обусловлено вполне объективными причинами. Во-первых, при таком подходе неизбежно будет страдать социальная функция российской адвокатуры. Во-вторых, новая редакция Кодекса не запрещает адвокатам выступать учредителями компаний, оказывающих юридические услуги клиентам. И наряду с адвокатами в качестве участников таких компаний вполне могут выступать лица, не имеющие адвокатского статуса.