На сайте размещены только некоторые материалы "АГ".
Полную версию газеты можно получить, подписавшись на нее.
  Н О В А Я   А Д В О К А Т С К А Я   Г А З Е Т А  
ОРГАН ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПАЛАТЫ АДВОКАТОВ РФ
twitter facebook vkontakte RSS telegram
СВЕЖИЙ НОМЕР

Читайте № 24 за 2017 г.
ПЕЧАТНАЯ "АГ"
Рубрики
Подшивка
Архив
ADVGAZETA.RU
Выбор редакции
Разделы и отрасли права
Интервью
Блоги
Все записи
Разделы и отрасли права
Блогеры
Стать блогером
Новости
Правовое просвещение
Казусы из практики
Объявления
Ежедневная рассылка
Фоторепортажи
СОТРУДНИЧЕСТВО
О нас
Авторам
Партнеры
Реклама
КОНТАКТЫ

Адрес редакции:

119002, г. Москва, пер. Сивцев Вражек, д. 43

Тел.: (495) 787-28-35
Тел./факс: (495) 787-28-36

E-mail:
advgazeta@mail.ru

24/2013 (161)

Корпорация

10 ЛЕТ НЕЗАВИСИМОЙ АДВОКАТУРЫ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ОТ ИСТОКОВ К СОВРЕМЕННОСТИ

Лекция Г.М. Резника, прочитанная 25 сентября в историческом зале судебного инна «Линкольнз Инн» для английских коллег

РезникС 23 по 27 сентября в Лондоне прошел недельный семинар, организованный Ассоциацией франко-российского сотрудничества (с 1 ноября – Европейским центром правового сотрудничества), на тему «Судебно-правовая организация Великобритании. Специализация: международный коммерческий арбитраж». В семинаре приняли участие адвокаты из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону и Краснодара. Российскую группу возглавлял Г.М. Резник, вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ, президент Адвокатской палаты г. Москвы. Предлагаем вниманию читателей прочитанную им лекцию о становлении российской адвокатуры.

Освещая вопрос, поставленный передо мной, хотелось бы рассказать немного об истории адвокатуры, так, чтобы мой рассказ представлял интерес как для английских, так и для российских коллег.

В нормальных условиях становление адвокатуры происходит вместе с культурно-правовым и экономическим развитием общества. Основными характеристиками современного общества, как мы знаем, являются демократия, разделение власти, политическая независимость и права граждан, а также наличие частного бизнеса. В Великобритании адвокатура сформировалась нормальным эволюционным путем. В России всё произошло несколько иначе. Для того чтобы кратко описать историю российской адвокатуры, на ум приходит метафора сублимации. Сублимация – это когда твердое переходит в газообразное, минуя жидкую форму. В России адвокатура формировалась именно по принципу сублимации.

Приведу только одно сопоставление. Нам во время этого визита не раз напоминали, что Великая хартия вольностей, заложившая основы верховенства права, была принята в 1215 г. В России шесть веков спустя – в начале XIX в. – еще пышным цветом цвело крепостное право. Как говорится, сравните и почувствуйте разницу.

90% населения страны (было подсчитано – 93%) были крепостными крестьянами, невежественными и темными людьми. Неслучайно наш великий поэт А.С. Пушкин в начале XIX в. с грустью говорил о том, что «единственный европеец в стране – это правительство». Реформы в стране, которая не знала ни промышленной революции, ни культурной реформации, через которые прошла Западная Европа, осуществлялись сверху, практически без поддержки со стороны гражданского общества, которого, можно сказать, не было.

Самый выдающийся правитель России Александр II, преисполненный идеями свободы и права, проводил реформы при минимальной поддержке даже своего ближайшего окружения. Тут важно знать, что все понятия приобретают значение в определенном контексте. В том контексте, в котором мы живем, прилагательное «красный» имеет преимущественно негативный оттенок. Во время реформ царя-освободителя говорили так, что он осуществил их с помощью «кучки красных бюрократов». Красными их называли потому, что они не отучились краснеть за дикости крепостничества.

Итак, в стране, где всего 3 года назад было отменено крепостное право, создаются независимый суд и профессиональная адвокатура по самым высоким правовым стандартам. День основания адвокатуры в России – 20 ноября 1864 г. Тогда царь наложил резолюцию «Быть по сему, Александр II, 20 ноября 1864 г.» на Судебные уставы. Я ее, кстати, видел в библиотеке при Конституционном Суде в Петербурге.

Для этого так называемые «красные бюрократы» поехали в Европу, кое-что взяли у англичан, кое-что у французов и решительно отвергли то, что было у немцев. В Великобритании, представьте себе, им понравился суд; в России был учрежден суд присяжных по классическому английскому образцу – с полным отделением представителей народа от коронного судьи при решении вопроса о виновности. И на суд присяжных выносились самые серьезные преступления. Суд присяжных не рассматривал только небольшую группу государственных преступлений – против царя и правительства. Остальные же преступления – против жизни, собственности, общественного порядка и т.д. – были отнесены к его подсудности. Я сам – чисто судебный адвокат, мне симпатична английская организация адвокатуры. Однако разделение на барристеров и солиситоров, создавшееся здесь естественным эволюционным путем, – всё же очень специфическая система, и «красные бюрократы» решили, что ее трудно внедрить в России.

Что представляли собой те лица, которые оказывали юридическую помощь в дореформенной России? Понятно, что в стране был суд. Как же без суда. Он был инквизиционным, безгласным. Жителям помогали вести дела так называемые стряпчие. Это была ничем не регулируемая, бесформенная, аморфная масса, состоявшая из уволенных со службы военных, разорившихся дворян, мелких чиновников. Они составляли бумаги с целью как можно сильнее «затемнить дело». Бумаги шли в суд, и что там с ними происходило – никто не ведал, потому как у этой публики не было никаких прав представительства в судах. Более униженного и презираемого племени, чем вот эти стряпчие, в России не было. Их называли «крапивное семя»…

Итак, «красные бюрократы» путешествовали по Европе. Я уже сказал, что в Англии им понравилась организация адвокатуры, но она была слишком специфична. На континенте, в свою очередь, было две системы – французское barreau (это была самоуправляемая организация, независимое сообщество) и немецкая система, где король Фридрих одел адвокатов в мундиры (великое дело – национальный характер!). Эти две модели привезли в Россию и представили Александру II. Надо было выбрать подходящую для самодержавной России. Заметьте, самодержавной, где было 90% недавно освобожденных крепостных, которые, кстати, не очень-то хотели освобождаться.

В России не было конституции, практически не было частного бизнеса. Капиталистов, которые начинали развиваться, называли «ситцевыми», так как все больше были по ситчику. Такие промышленники хотели разбогатеть, заработать денег, а потом отдать развившееся производство государству, получить так называемую «голубую ленту» и влиться в табель о рангах, введенную Петром I (получить звание генерала). Надежда была только на свободолюбие и правовую просвещенность царя. Именно в такой ситуации Александр II решает, что надо создать самоуправляемое сообщество адвокатов, независимое от государства.

Вот и пример – иллюстрация сублимации.

Ничто в социально-экономическом состоянии страны не говорило о том, что нужно вводить адвокатуру как независимую корпорацию, но, тем не менее, это было сделано. Были созданы советы присяжных поверенных, которые вершили все дела в российской адвокатуре. Выборные органы адвокатского самоуправления наделялись функциями приема в адвокатуру, рассмотрения жалоб на адвокатов с наложением санкций вплоть до отлучения от профессии. На основе наработанных за века этических принципов внедрялась дисциплинарная практика. Однако, как говорится, недолго музыка играла. Потому как открытый процесс суда присяжных – это действительно свободное слово, которое произносит адвокат против государства. В уголовных делах – всегда, потому что именно государство предъявляет обвинения. В гражданских делах такое тоже происходит довольно часто. По этой причине за реформой, как это часто бывает в России, последовала контрреформа. Самоуправление адвокатов было сильно ограничено. Три созданных совета присяжных поверенных – в Санкт-Петербурге, Москве и Харькове – в течение 8 лет так и остались без какого-либо развития: в последующие 40 лет никаких советов присяжных поверенных в других регионах (губерниях) больше не создавалось. Адвокаты были отданы под власть судебной системы.

Слабое развитие в стране частного бизнеса, отсутствие исторической фазы, которую назвали промышленной революцией, естественно, наложили отпечаток на развитие российской адвокатуры. В течение всего периода существования царской власти – вплоть до 1917 г. – не организовывались такие структуры, как американские адвокатские фирмы и солиситорские конторы в Англии. Было две формы организации адвокатуры, поскольку адвокаты практиковали исключительно в судах: кабинеты либо юридические консультации. Вопреки расхожему заблуждению, юридическая консультация – это не изобретение советской власти. Преступность росла, а пропускная способность адвокатов, практиковавших в своих кабинетах (попросту в квартирах), не позволяла обеспечивать растущие потребности. Поэтому представители адвокатской элиты собрались и решили учредить юридические консультации, где работали так называемые адвокаты-пролетарии; тем временем представители элиты, работавшие в кабинетах и занимающиеся хорошо оплачиваемыми гражданскими делами и некоторыми уголовными делами, «скидывались» и отправляли десятину от своих гонораров коллегам, которые не могли создать индивидуальную практику.

Так, на протяжении 50 лет адвокатура и судебная система существовали в условиях самодержавной страны, и это, конечно, сказывалось и на развитии суда, и на становлении адвокатуры, которая существовала в довольно узком коридоре чисто судебного направления.

Сейчас я назову имя одного выдающегося государственного деятеля. Речь идет о Петре Столыпине. Он сделал попытку запустить в стране промышленную революцию, ликвидировать отсталое общинное земледелие. При Столыпине капитализм в России стал действительно развиваться, сфера приложения частного бизнеса расширяться. Это сразу же нашло отклик в адвокатуре. И по некоторым статистическим наблюдениям, около половины адвокатов в Санкт-Петербурге и Москве к 1915 г. уже консультировали предпринимателей; представляли интересы промышленных предприятий, частных банков, купеческих домов и т.д. То есть стало развиваться направление бизнес-адвокатуры.

Российское общество «отблагодарило» Столыпина – его убили так же, как убили Александра II. Печальна судьба реформатора в России…

Затем случилась Октябрьская революция 1917 г., к власти пришли большевики-фанатики. Это определение, пожалуй, наиболее применимо к Ленину и его сподвижникам. Это люди, которые были фанатично преданы коммунистической идее. Коммунистическая идея – в нашем российском варианте – основывалась на отрицании всего государственного, общественного устройства, которое существовало до прихода большевиков к власти.

Одним из первых декретов новой власти стал декрет о суде, который ликвидировал всю царскую юстицию; упразднялись суд, прокуратура, предварительное следствие, а также адвокатура. Очень интересно: в этом декрете о суде говорилось, что суд и прокуратура затем подлежат реорганизации в соответствии с требованиями революционной законности. А про адвокатуру вообще ничего не было сказано – ликвидировали и все. Возникает вопрос: откуда же такая неприязнь к адвокатам? Между прочим, адвокаты (особенно представители адвокатской элиты, адвокаты-либералы, «король русской адвокатуры» Владимир Спасович и его соратники) очень успешно, смело и мужественно защищали революционеров. Уж казалось бы, почему столько неприязни? Ответ прост: в судах звучали открытые выступления адвокатов, и адвокаты на процессе очень часто при защите обвиняемых критиковали власть, несовершенство внешних условий – социальной среды, государственного управления, правительственных решений… Ну, простите, потерпеть такое большевики, которые уничтожали свободу тотально, во всех сегментах общества, просто не могли. По этой причине вот такое отношение к адвокатуре – «не нужны нам эти адвокаты, без них разберемся».

Пять лет прошло без адвокатов, а потом, когда политика военного коммунизма потерпела крах и перешли к новой экономической политике (НЭПу), снова возникла потребность в адвокатуре. Опять встала та же проблема, что и перед царем-освободителем: как организовать адвокатуру? Надо было либо организовать ее по тому принципу, по которому была организована царская адвокатура (и в таком случае допустить существование независимой адвокатуры, что, с точки зрения властей, было весьма опасно), либо нарядить адвокатов в мундиры и сделать их государственными служащими. Выбор был сделан в пользу организации по принципу независимости, потому как если адвокатов сделать государственными служащими, им нужно будет платить, а платить власти не хотели, да и в то время просто не могли. Поэтому «Положением об адвокатуре» 1922 г. адвокатуру организовали по тому же принципу, что и при царе-батюшке. Адвокатам разрешалось практиковать индивидуально и в юридических консультациях, как это было при царе. Были организованы коллегии адвокатов (в каждом регионе была своя коллегия), где была централизация, но не абсолютная, потому что адвокаты заключали соглашения сами, соглашение было свободное. Единственное, что было обязательным, – это бесплатная защита рабочих и крестьян; такое обременение было возложено на адвокатуру.

Такое положение существовало до 1930 года. В 1930 году никаких изменений в законодательстве не произошло. Однако все адвокаты (хотя индивидуальная практика не ликвидировалась законом и юридически их никто не обязывал) сразу побежали в юридические консультации.

Вновь сублимация: новую экономическую политику решили свернуть, пересажали всех частных предпринимателей, провели коллективизацию, уничтожили слой зажиточного крестьянства, и понятно, что исчез тот слой, который позволял адвокатам более или менее прилично зарабатывать. Потому что индивидуально практиковать в собственной квартире мог позволить себе только прилично зарабатывавший адвокат. Поэтому de jure ничего не изменилось, но de facto в 1930 г. адвокаты уже оказались привязаны к юридической консультации.

В 1939 г., перед войной, было принято новое законодательство об адвокатуре – централизация коллегий была прописана чрезвычайно жестко. Президиум, заведующие юридическими консультациями, жесткая тарифная сетка, которая не учитывала ни разницы в квалификации адвокатов, ни сложности дел, которые они ведут… Главной задачей было не дать адвокату заработать больше рядового службиста. Вот такое положение адвокатуры de facto просуществовало до 1991 г., а de jure – до 2002 г. В какой-то степени такое положение соответствовало социально-экономическому, строго казарменному социализму. Потому что не было частного бизнеса. Как было решено во время революции, «ничего частного у нас нет и быть не может». По сути, в такой ситуации единственным местом, где можно было как-то отстаивать права граждан (по ограниченному числу гражданских дел и по уголовным делам), был суд.

В чем заключалась порочность советской организации адвокатуры? Коллегии, о которых я говорил, объединяли черты профессиональной ассоциации и огромной юридической фирмы по той причине, что все лица – физические и юридические, которые нуждались в правовой помощи, заключали соглашения с одной региональной коллегией адвокатов. Скажем, в Москве существовала одна коллегия адвокатов, и тот, кому требовалась юридическая консультация, заключал соглашение со всей коллегией, а не с адвокатом. Законодательство это было не о деятельности адвокатов, а о коллегиях адвокатов. Выбора относительно осуществления адвокатской деятельности просто не было; т.е. адвокат должен работать в юридической консультации и по тарифной сетке, разработанной без учета каких-либо индивидуальных особенностей. Это была жесткая система, и таким факторам заработка, как творческий подход и успех, не было места.

О независимости советской адвокатуры можно было говорить только условно, поскольку в самом законе было закреплено, что общее руководство адвокатурой осуществляется исполнительной властью – Министерством юстиции, и поэтому любого неугодного адвоката можно было легко изгнать из адвокатуры. Именно это и происходило в 70-е годы прошлого века. Тогда в России состоялось несколько открытых политических судебных процессов, где звучали смелые, мужественные голоса адвокатов. Этих адвокатов затем изгоняли из коллегий; даже была попытка привлечь их к уголовной ответственности. Возможно, те, кто интересуются историей адвокатуры, вспомнят имена Дины Каминской, Софьи Калистратовой, Бориса Золотухина. Это выдающиеся адвокаты, которые защищали диссидентов на политических процессах. И с ними власть расправилась.

Я уже в возрасте, и бόльшая часть моей жизни прошла при советской власти, при тоталитарном режиме, когда политическая и экономическая власть была сосредоточена в руках государства, когда не было возможности выезда из страны, когда адвокат, посмевший в суде заявлять о нарушении законности на следствии, о фабрикации дела, находился под угрозой изгнания из профессии. В нашем суде было практически невозможно получить полный оправдательный приговор. И ты жил с безысходностью: «Неужели так все и закончится?» Такое ощущение незыблемости режима… Страна с ядерным оружием… Все России боятся. Казалось бы, эта смена караула у Мавзолея, эти маразматики в Политбюро никогда не закончатся, и ты уйдешь из жизни, так и не увидев мир за железным занавесом.

Но тут опять сублимация.

1991 год. Никто не ожидал, что эта махина, этот страшный монстр – тоталитарное государство, которое называли Империей Зла, вдруг развалится. Однако оно рушится, и Россия принимает Конституцию, присягая следовать всем демократическим ценностям. Между прочим, СССР уже ратифицировал множество международно-правовых актов; вообще, тоталитарный режим может смело подписывать какие угодно конвенции, договоры и прочее о правах человека, поскольку не будет их исполнять, и лишь единицы внутри страны будут от власти требовать их исполнения. И вот в 1993 г. принимается Конституция. Она соответствует самым высоким мировым стандартам, но зачем неожиданная сублимация обществу, которое совершенно не было готово к такой перемене? Надо до этой Конституции дорастать. Мы сейчас находимся на таком этапе, когда нам всем – обществу, государству, бизнесу, адвокатуре – надо дорастать до нашей Конституции.

Сейчас – о современности. От преимущественно плохого я перейду к более-менее хорошему… Что касается истории, вы уже понимаете, откуда ноги растут? И сейчас я перейду к нынешнему состоянию адвокатуры в России, и здесь мне будет что сказать хорошего и даже (как выражалась одна гражданка на телевидении) «более лучшего» – даже по сравнению с ситуацией в теперешней зарубежной адвокатуре, в том числе в Англии. Я ведь патриот.

1991 год – распад СССР. В начале 1990-х происходит смута и борьба президента Б.Н. Ельцина с бывшим советским Верховным Советом. Все это завершается не по югославскому варианту. Массовых убийств и крови не было.

Хотел бы обратить внимание на один момент. Конституция была принята в 1993 г. Материально-правовые законы, Гражданский кодекс, Уголовный кодекс были приняты в 1996 г. А вот закон об адвокатуре все никак не принимался, как не принимался и Уголовно-процессуальный кодекс – они будут приняты значительно позже, в 2002 г. В чем причина? Ответ простой. Без процедуры, без участия представителей, заинтересованных в разрешении дела, материально-правовые нормы – не более чем клочок бумаги. Ответ на вопрос, как они будут применяться, дает судопроизводство. И здесь многое зависит от организации адвокатуры, т.е. тех представителей, которые отстаивают в суде интересы клиентов.

На протяжении длительного времени у нас внутри правового сообщества шла ожесточенная дискуссия о том, как организовать адвокатуру. Поначалу очень сильны были позиции тех, кто хотел сохранить советскую организацию адвокатуры, где все решает Президиум, во главе которого стоит председатель коллегии, и у адвоката практически нет свободного выбора в отношении того, как ему практиковать.

К счастью, закон об адвокатской деятельности был принят в прогрессивном, демократическом варианте, который соответствует самым высоким мировым стандартам. Главный принцип – отделение корпоративного самоуправления от адвокатского бизнеса; то, что было соединено советской организацией адвокатуры, т.е. получение статуса, повышение квалификации, рассмотрение жалобы на адвокатов, было отделено от собственно адвокатской деятельности, от оказания юридической помощи. В центре Закона – адвокат как единственный субъект, который оказывает юридическую помощь. Он защищен абсолютной адвокатской тайной, гарантиями от необоснованных преследований и злоупотреблений, и у него есть право выбора формы адвокатской деятельности, в рамках которой он может осуществлять свою профессию. В Законе, мне кажется, очень удачно решен вопрос об органе, который решает вопросы получения статуса адвоката и дисциплинарной практики. Здесь велись большие споры. Никаких единых международных стандартов на этот счет не существует, и мы Законом создали квалификационную комиссию в составе 13 человек. Из этих 13 человек семеро являются представителями адвокатского сообщества. Далее в состав входят по два представителя всех ветвей власти на региональном уровне: двое судей, один из которых – представитель арбитражной ветви судебной власти, другой – представитель суда общей юрисдикции, два представителя управления юстиции и два представителя законодательного органа – местной думы. Какую проблему мы решили? С одной стороны, проблему независимости адвокатуры, с другой стороны, мы воспрепятствовали превращению корпорации в некую замкнутую кастовую структуру.

Адвокат может открыть свой кабинет и практиковать индивидуально, он может объединиться с другими адвокатами и создать коллегию адвокатов, он также может влиться в коллегию, которая уже существует. Все корпоративные функции от коллегии ушли – теперь их выполняет адвокатская палата. Коллегия же, по большому счету, является еще одной формой индивидуальной адвокатской практики. Вы же слышали, что здесь, в Великобритании, барристеры объединяются на общей территории, принимают клиентов; там свой технический аппарат, бухгалтер, минимизация расходов и т.д. Здесь я провел аналогию с нашими коллегиями, потому что, как и в здешней организации, в российской коллегии каждый адвокат – за себя, сам заключает договор с клиентом, а организация коллегии просто является экономически оправданной. Там нет совместной работы, хотя двое или несколько адвокатов могут заключить соглашение о ведении какого-то совместного дела. Конечно, существует и такая форма, как адвокатские бюро. Это те же адвокатские фирмы, но вписанные в наше правовое поле, особенно в наше налоговое законодательство… Соглашения здесь заключаются от имени всех адвокатов бюро управляющим партнером, и, соответственно, адвокаты несут ответственность за любой вред, который может быт нанесен клиенту. Не обязательно все адвокаты в бюро ведут какое-то конкретное дело; однако профессиональная деятельность как таковая осуществляется от имени всех адвокатов бюро. Это та же самая адвокатская фирма западного образца, появившаяся как ответ на запрос со стороны частного бизнеса.

В чем была драма российской адвокатуры при советской власти? В стране не было никакого частного бизнеса. Поэтому все советские адвокаты были сплошь судебными адвокатами. Были предприятия (разумеется, в собственности государства), на которых работали презираемые адвокатами юрисконсульты, «шустрившие» в советском арбитраже… Чем был советский арбитраж? Из одного государственного кармана перекладывал в другой – не более того… И тут появляется частный бизнес, предпринимательство. Должен сказать, что адвокатура не сразу сумела откликнуться на этот новый запрос.

Дальше ситуация опять-таки похожа на некую сублимацию. Это не было эволюционное развитие; все происходило скачками. Все же жизнь берет свое, и когда возникает новая потребность, она начинает удовлетворяться. Поначалу она стала удовлетворяться бывшими юрисконсультами, которые превратились в юристов с частной практикой. Они до сих пор практикуют. Однако за это время – 20 лет после развала СССР и 10 лет после принятия закона об адвокатуре – адвокатура довольно прилично преуспела. Вчера мы были в солиситорской фирме, и я узнал, что она успешно сотрудничает с пятью московскими адвокатскими бюро и обслуживает общих клиентов.

Большое преимущество оказания адвокатской помощи в России – это то, что она выведена на конституционный уровень. Статья 48 гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи. Отсюда вытекает то, что прописано в Законе об адвокатской деятельности: адвокатская деятельность не является коммерческой. Конституционный Суд в двух своих постановлениях – когда власть впала в фискальную паранойю и для всех самозанятых граждан в 6 раз повысились отчисления в социальные фонды – совершенно четко провел линию: адвокаты являются самозанятыми гражданами, но, тем не менее, не осуществляют предпринимательскую деятельность; они выполняют конституционную функцию – оказание квалифицированной юридической помощи. Есть еще один момент. Речь идет о вопросе адвокатской тайны. Я полагаю, что тенденции, обозначившиеся в Европе и Америке, – помешательство по поводу «отмывания» «грязных» денег – не должны влиять на тайну отношений между адвокатом и клиентом. Вековой принцип отношений между адвокатом и клиентом – это абсолютное доверие. Профессиональная тайна – основа нашей профессии, она заложена еще в античные времена. Адвокат ни при каких обстоятельствах не может действовать во вред своему клиенту, за исключением тех случаев, когда клиент идет против адвоката и обвиняет его в том, что он действовал недобросовестно, неквалифицированно, привлекает к уголовной или дисциплинарной ответственности. Подача жалобы – это привилегия клиента, а не адвоката.

У адвоката нет иммунитета от привлечения к уголовной ответственности; если адвокат становится соучастником преступной деятельности клиента, он садится вместе с ним на скамью подсудимых. Однако изначальное формирование у адвоката установки относиться к человеку, который к нему обращается за помощью, с подозрением, рассматривать его как потенциального преступника совершенно не укладывается в моей голове, так как я считаю это разрушением профессии. Я испытываю удовлетворение оттого, что нам удалось убедить нашего российского законодателя – когда были изданы известные вам рекомендации Комитета министров Совета Европы – в том, что адвокатскую тайну нарушать нельзя. Поэтому в «Законе о противодействии террористической деятельности и отмыванию» содержится оговорка; да, адвокат должен сообщить, когда ему становится известно о каких-то сомнительных сделках, когда есть основания считать, что они носят преступный характер, но при одной оговорке: если эти сведения не являются адвокатской тайной. Задавались разные вопросы, например: «Что же это такое? Что это за сведения, которые адвокат может получить за пределами адвокатской деятельности?» Мы пожимали плечами, разводили руками и говорили: «Видимо, есть какие-то такие сведения… Но если они стали ему известны при осуществлении адвокатской деятельности, он не вправе это сообщать»… Поэтому принцип – адвокатская тайна священна и неприкосновенна – должен отстаиваться адвокатским сообществом, ибо иное разрушает профессию.


Назад




На сайте размещены только некоторые материалы "АГ".
Полную версию газеты можно получить, подписавшись на нее.
ОПРОС "АГ"

Как часто вам встречаются иностранные граждане в качестве представителей в российских судах?

Не встречал никогда
Встречал, но давно
Встречал 1-2 раза
Встречаю часто
Встречаю всегда

Подробнее
НОВОСТИ
•  17.11.2017
НЕДЕЛЯ «АГ»
Главные адвокатские новости, опубликованные на сайте в течение недели

•  17.11.2017
ОПУБЛИКОВАН ПОРЯДОК ТРАНСЛЯЦИИ СУДЕБНЫХ ЗАСЕДАНИЙ
Судебный департамент при Верховном Суде РФ урегулировал вопросы организации и проведения трансляции заседаний в судах

•  17.11.2017
СТРАХОВЫЕ ВЗНОСЫ ОТВЯЗАНЫ ОТ МРОТ
Госдума приняла закон, вносящий изменения в Налоговый кодекс, которые затрагивают в том числе адвокатов

•  17.11.2017
ПРОСЬБА К СУДУ НЕ ПРЕРЫВАТЬ АДВОКАТА
Сахалинская адвокатская палата обратилась к судейскому корпусу с просьбой не прерывать выступления адвокатов

•  17.11.2017
МВД ВЫПЛАТИТ ДОЛГИ АДВОКАТАМ
Адвокаты АП Свердловской области возобновили участие в уголовном судопроизводстве по назначению дознавателей и следователей областного УМВД

Другие новости
ОБЪЯВЛЕНИЯ
•  МОДЕРНИЗАЦИЯ РЫНКА ОКАЗАНИЯ КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
7 декабря 2017 г. в Москве состоится конференция «Модернизация рынка оказания квалифицированной юридической помощи: приоритетные направления реформы»

•  ЭТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ АДВОКАТА С ДОВЕРИТЕЛЕМ
6 декабря 2017 г. в Москве состоится открытая дискуссия «Основные этические принципы во взаимоотношениях адвоката с доверителем (подзащитным). Доверие и эффективность: как этого добиться»

•  КОНФЕРЕНЦИЯ НАПКА
16 ноября 2017 г. в Москве НАПКА организует «Конференцию НАПКА Осень-2017»

•  IV ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ СТРАН БРИКС
С 30 ноября по 1 декабря 2017 г. в Москве пройдет IV Юридический форум стран БРИКС

•  МОЛОДЫЕ ЮРИСТЫ РОССИИ – 2017
2–3 декабря в Москве пройдет IV Международный образовательный форум «Молодые юристы России – 2017»

•  РАБОТА АДВОКАТА В СУДЕ С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
C 1 декабря 2017 г. по 17 февраля 2018 г. на базе Школы адвоката АП Ставропольского края пройдет Всероссийский очно-дистанционный курс

•  ОЧНО-ДИСТАНЦИОННЫЙ КУРС «СЕМЕЙНОЕ ПРАВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА»
С 22 ноября 2017 г. по 16 февраля 2018 г. будет проведен курс «Семейное право и права человека. Международные стандарты защиты прав ребенка и взрослого»

Другие объявления

© 2007—2017 «Новая адвокатская газета»
Воспроизведение материалов полностью или частично без разрешения редакции запрещено. Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов.
Присланные материалы не рецензируются и не возвращаются.
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную
для пользователей до 16 лет.