Встреча президента ФПА РФ Е.В. Семеняко со стипендиатами программы «Кузанус»

1 сентября в ФПА РФ прошла встреча учащихся и выпускников высших учебных заведений Германии – стипендиатов программы «Кузанус» с президентом ФПА РФ Е.В. Семеняко. Гостей интересовали самые различные вопросы – от места и роли адвокатуры в России до возможных перспектив в деле Михаила Ходорковского и Платона Лебедева.


Президент ФПА РФ отметил решающее значение в становлении новой российской адвокатуры действующего с 2002 г. Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре.

Среди юристов (да и не только юристов) на Западе, в том числе и в Германии, довольно распространена точка зрения, что российские адвокаты не обладают независимым статусом, поскольку испытывают сильное давление со стороны государства.

«А между тем, анализ современного российского законодательства не дает оснований для подобных утверждений, – подчеркнул Е.В. Семеняко. – Прежде всего, что определяет независимый статус отдельного адвоката и адвокатуры в целом? Ответ давно известен: независимость от власти, от государства. Именно этот принцип и закреплен действующим в России адвокатским законом. А независимость определяет и другие основополагающие принципы деятельности адвокатуры – самоуправление и саморегулирование, которые также закреплены в нашем законе.

Уместно отметить, что, в отличие от некоторых европейских стран, в России адвокатура максимально независимо от государства решает вопросы о приобретении статуса адвоката и о его прекращении по дисциплинарным основаниям. По нашему закону, решать эти вопросы уполномочены только органы адвокатского самоуправления, то есть само адвокатское сообщество.

Обладает российская адвокатура и еще одним исключительным полномочием – устанавливать решением своего высшего органа, Всероссийского съезда адвокатов, правила профессиональной этики адвокатов, а также определять основание, процедуру и виды дисциплинарной ответственности.

Последними прерогативами, по-моему, не обладает ни одна европейская адвокатура. Не случайно наши западные коллеги, и немецкие в частности, по мере ознакомления с российским адвокатским законом, признают его весьма передовым и вполне адекватным целям и задачам правового государства и демократического общества».

В связи с этим президенту ФПА РФ было задано несколько вопросов, касающихся принципа конфиденциальности и соблюдения адвокатской тайны.
«Проблема конфиденциальности и адвокатской тайны, – ответил Е.В. Семеняко, – сегодня актуальна не только для нашей страны. Современный мир сталкивается со все новыми вызовами, и некоторые из них имеют весьма важное значение в плане сохранения самоидентичности адвокатской профессии. Вам, разумеется, известно, что в последние годы в целом ряде европейских стран (и Германия не стала среди них исключением) в целях усиления борьбы с «отмыванием» доходов, полученных преступным путем, наркотрафиком, терроризмом и т.п. было признано необходимым существенно ограничить пределы конфиденциальности и адвокатской тайны. Дошло до того, что на адвоката была возложена обязанность представлять информацию о своих доверителях в соответствующие органы. И здесь я в очередной раз хочу отметить, что российское законодательство проявило значительно большее уважение к адвокатскому иммунитету: российский адвокат освобожден от обязанности выступать осведомителем в отношении своего клиента».

Подводя итог сказанному выше, Е.В. Семеняко подчеркнул, что у зарубежных коллег нет оснований чувствовать превосходство по отношению к российскому законодательству об адвокатуре, а у российских адвокатов нет повода испытывать комплекс неполноценности.

Значительная часть вопросов была посвящена состоянию правоприменительной практики и судебной системы в России.
«Всегда существует определенный разрыв между формальным законом и его применением, потому что исполнение законов и, следовательно, режим законности зависят от многих факторов. Если иметь в виду современное российское законодательство в его формальном виде, то оно вполне отвечает принципам верховенства права, уважения прав и свобод личности, то есть фундаментальным ценностям правового государства. А вот что касается практики применения законов, то все обстоит не так благополучно. Разрыв между формальным законом и реальной правоприменительной практикой (то есть работой органов полиции, следствия, прокуратуры и суда) на фоне беспрецедентной коррупции настолько велик, что возникает угроза реализации конституционного правопорядка.

Переход от тоталитарного режима к демократическому обществу и правовому государству оказался значительно более сложным и протяженным во времени, чем все мы полагали. Сознание людей оказалось более инерционным и консервативным, чем могли себе представить авторы российских реформ (хотя это, по-видимому, общечеловеческая закономерность). Одна из примет социально-политического уклада, который традиционно существовал в нашей стране, особенно на всем протяжении двадцатого столетия, заключается в том, что принцип верховенства права, закона, то есть то, что на уровне социальной и общественно-политической жизни называют законопослушанием, никогда не был главным ни для власти, ни для общества, ни для отдельного человека.

Вот почему оказалось: недостаточно того, чтобы законом провозгласить независимость судебной системы, – надо, чтобы в роли судей были те, кто способен действовать без оглядки на власть, деньги и иные, как говорится, внесудебные обстоятельства.
Именно этими причинами и обусловлено появление целого ряда резонансных дел, в том числе дел Ходорковского и Магнитского.

Ущербность правовой и судебной системы не может не отражаться и на эффективности работы адвокатов. Вот почему адвокатура реально заинтересована в продолжении судебно-правовой реформы, обретении российскими судами и судьями подлинной независимости, преодолении коррупции».

В связи со сказанным выше один из гостей задал вполне ожидаемый вопрос о том, возможны ли перемены в деле Ходорковского.
«Сегодня для значительной части российского общества все более очевидной в деле Ходорковского, особенно во втором процессе, стала его так называемая политическая составляющая. А проще говоря, немало россиян выражают сомнения в справедливости и законности решений по этому делу.

Вообще, на мой взгляд, дела Ходорковского и Магнитского являются этакой занозой в теле российской юстиции. Думаю, что она должна быть изъята и необходимые предпосылки для этого складываются не только в общественном мнении, но также и в политической элите. Вместе с тем, хочу отметить, что такие перемены в судьбе не только упомянутых фигурантов, но и многих других лиц, кому отказано в справедливом разрешении их дел, могут и должны происходить на фоне восстановления режима законности и правопорядка, потому что “выборочное торжество” справедливости является просто обратной стороной произвола. Вот почему ни то, ни другое не имеет ничего общего с подлинным правосудием».

Немалый интерес у гостей вызвала и тема возможного пересмотра Россией отношения к решениям Европейского суда по правам человека.
«Россия относится к числу тех стран Европы, которые полностью признают юрисдикцию Европейского суда, в соответствии с Конституцией его решения являются обязательными для всех российских судов, – сказал Евгений Васильевич. – Не все у нас в стране положительно относятся к этой ситуации – есть политики (и не только политики), которые считают, что она нарушает суверенитет России.

Сторонники этой точки зрения ссылаются на опыт Германии, Конституционный суд которой в свое время высказывался в том смысле, что решения Европейского суда могут носить обязательный характер для Германии в том случае, если не противоречат ее Конституции. И некоторые наши политики призывают последовать примеру Германии, хотя Конституционный суд этой страны ни разу не высказался против какого бы то ни было решения Европейского суда.

Тем не менее, принципиальное положение о том, что решения Европейского суда имеют обязательное значение для всей системы судов России, сохранит свое значение. Политическую гарантию этому дал президент нашей страны, подчеркнув, что никаких оснований пересматривать данное положение в России нет. Я думаю, что эта гарантия сохранится и на дальнейшую перспективу».

Е.В. Семеняко также ответил на вопрос о том, какие проблемы Федеральная палата адвокатов РФ рассматривает в качестве первоочередных:
«Пожалуй, сегодня наиважнейшая проблема для российского адвокатского сообщества – это реформирование сферы оказания юридической помощи. Дело в том, что в России юридическую помощь наряду с адвокатами могут оказывать и так называемые частнопрактикующие юристы, и лица, вообще не имеющие юридического образования. Самостоятельный сегмент в этой области занимают иностранные юристы и юридические фирмы, деятельность которых также не урегулирована. Позиция адвокатского сообщества, на взгляд ФПА РФ, заключается в следующем: все те, кто претендует на оказание квалифицированной юридической помощи, должны отвечать единым профессиональным стандартам и руководствоваться общими этическими правилами профессии, а это возможно лишь в рамках единой профессиональной корпорации на основе статуса адвоката.

Что касается возможных путей достижения этой конечной цели, то нам представляется, что первым шагом должно было бы стать признание адвокатской монополии (с некоторыми необходимыми изъятиями) на судебное представительство и одновременное устранение из сферы оказания юридической помощи лиц, не имеющих высшего юридического образования.

В завершение встречи президенту ФПА РФ был задан вопрос о том, насколько адвокатская деятельность популярна среди молодых юристов.
«Думаю, что у меня есть все основания сказать, что адвокатская профессия весьма популярна среди выпускников наших юридических вузов, среди молодых юристов. Для того чтобы это утверждение не выглядело голословным, могу сослаться на статистику. В сегодняшней российской адвокатуре, насчитывающей около 65 тысяч человек, не менее трети – молодые адвокаты. В отличие от той ситуации, которая существует в европейских странах, например в Германии, у нас в России путь от начинающего адвоката до вполне успешного нередко оказывается значительно короче. Многие из моих молодых коллег за три-пять лет формируют собственную практику, что особенно характерно для тех, кто работает в области так называемой бизнес-адвокатуры.

Разумеется, вхождение в адвокатскую профессию не для всех бывает простым и гладким. В особенности это касается тех, кто начинает работу вдали от столицы и от крупных промышленных центров. Однако такой ситуации, как у некоторых адвокатов в вашей стране, вынужденных подрабатывать в качестве таксистов, официантов и т.п., в России, насколько мне известно, нет.

В целом, я полагаю, для развития российской адвокатуры существуют весьма благоприятные перспективы».

В ходе встречи президент ФПА РФ ответил и на другие вопросы, которые касались, в частности, организационного строения российской адвокатуры, правового регулирования адвокатской деятельности, статуса адвоката в процессе, доступности адвокатской помощи для граждан России.